Он летел по небу, людям песню пел:
"Все люди, ликуйте, той день торжествуйте,
День Христово Рождество!.."
Благодарности. Поздравления. На исходе святого вечера, по просьбе Семена, вся веселая компания отправилась к хате игумена Павла. Батюшка всех щедро поблагодарил за колядку, поздравил с праздником Рождества Христова и направился к Семену. Курсант хотел взять благословение, сложив крестом руки, но отец Павел, подойдя, обнял его и прослезился от радости... Затем под мелодичный скрип снега Семен и Оля отправились далеко за село, где, как им казалось, январские звезды во главе с луной были еще ярче и светили только им двоим. И милое личико Оли словно купалось в сиянии небесных светил.
- Какую же тебе звезду снять с неба? - отражая глазами чудесные небесные огоньки, сказал весело Семен. - В эту ночь надобно отыскать Вифлеемскую...
- Я сначала выберу самую яркую, а тогда тебе повелю ее снять... - молвила Оля. - Я поймала тебя, Сема, на слове, так что готовься... Одно плохо: звезды не греют.
Она, соединив и подняв руки, потерла их одну о другую.
- Я их возьму и каждый пальчик твой перецелую, сердцем согревая... - пропел Семен.
Он, сняв варежки, взял руки девушки в свои огромные ладони и поднес к губам.
- Как тепло, ты их и в самом деле согреваешь сердцем... - нежно произнесла Оля.
Юные люди рассмеялись и продолжили путь. Они высказывали друг другу свои так похожие мечты о той чудесной и сказочной земной стране будущего, которая непременно должна была их дождаться. Только звон церковных колоколов, созывавших на Рождественское богослужение, вернул их в настоящее. Они медленно направились к чернеющему вдали и оживленному огоньками окон селу.
- Как быстро пролетел вечер, Сема, - с грустью сказала Оля.
- Да, к сожалению... - вздохнул Семен. - Сейчас придем, я тебя уложу спать, - пошутил он, - а сам отправлюсь с родителями на Рождественскую службу, да и отца Павла хочу обрадовать. Он ведь очень добрый, относится ко мне, как к родному сыну.
- Ты таким верующим стал, а я с годами наоборот - растеряла веру.
- И все равно я помолюсь сегодня за нас, чтобы Господь помог нам осуществить мечты.
- Я больше верю в нашу любовь. Она для меня сейчас - бог...
- А я читал, что Сам Бог есть любовь. Он - источник ее.
- Я, Сема, одно знаю наверняка: то, что я к тебе испытываю, точно не может быть от этого тленного мира.
***
"А может, обойдется... - вернувшись в жестокую реальность, тешил моряк себя надеждой. - Ведь немыслимо, чтобы вот так ... У Саши хоть могила есть. А мы все в корабле, как в большом металлическом гробу, уйдем на дно ни за что, ни про что".
- Товарищ командир, экран погас, - вдруг прервал и без того ужасные раздумья Семена молодой радиометрист у станции "Дон" для обнаружения надводных целей.
- Только этого нам не хватало, ведь, как ты докладывал, впереди, совсем рядом, две цели, два судна, - процедил сквозь зубы батя. - В чем причина?
Матрос посмотрел через заднее на половину закрытое льдом окно рубки на мачту, расположенную на мостике, и с испугом в глазах доложил:
- Антенна не вращается, напрочь замерзла.
- Остается одно - идти вслепую... - уныло произнес командир. - Туда не добраться. Смоет за борт.
"Нет, мы не погибнем, надо с Божьей помощью и со смертью воевать", - приказывал себе Семен. Он отвернулся в сторону и перекрестился, ощущая на груди крестик, к которому припаял ушко и уже больше года носил на веревочке. Матрос снял с переборки пожарный топор и обратился к бате:
- Разрешите мне попробовать, товарищ командир.
- Ты что, моряк, ты что, Семен, не видишь, что корабль превратился в подводную лодку, - протестовал тот. - Унесет волной, как щепку.
- А если столкнемся, то погибнем все... - сказал Семен.
- Сынок, осторожно!.. - по-отцовски произнес батя, мучительно осознавая, что другого выхода нет...
Он хотел еще что-то сказать по поводу монтажного пояса, но Семен в мгновение ока оказался на мостике, захлопнув за собой тяжелую дверь. Моряк инстинктивно подскочил к ветроотбойнику и пригнулся, наблюдая, как над ним пролетела шальная волна и разлилась по белой палубе мостика. Сигнальщик тут же бросился к мачте. Он, хватаясь за скользкие и утолщенные прутья лестницы, стал подниматься вверх. Ударила новая волна. Семен прижался к мачте. Последовала бортовая качка. Он, еле удерживаясь ногами и свободной рукой, завис над кипящим морем. Как только мачта выровнялась, моряк забрался на решетчатую площадку, лег на нее и начал топором отбивать и рубить лед вокруг оси антенны. Он уже почти освободил ее от ледяного плена и махнул рукой смотрящему сквозь окно рубки радиометристу: мол, включай. Но тут после сильного толчка замерзшая рука не удержала топор. Он полетел за борт. Семен в отчаянье застонал и со всего размаха ударил кулаком по самому корпусу антенны, напоминавшей балку. Она стала вращаться. А обрадованный моряк спустился вниз и проторенным путем, бросая вызов стихии, добрался в ходовую рубку.
- Благодарю за службу, старшина первой статьи Селянко, благодарю за службу, Семен! - сказал командир и приобнял успевшего снять мокрую шинель сигнальщика.
- Служу Советскому Союзу! - отчеканил сигнальщик.
- Ты чего медлишь? - тут же переключился командир на радиометриста. - Доложи обстановку! Где сейчас цели?!
- Целей нет!.. - доложил матрос.
- Как нет?! - разволновался командир, оттолкнув матроса от станции.
Через несколько секунд он отошел от экрана и снял шапку. Все тоже, оторопев, стянули головные уборы, понимая, что корабли или суда затонули.