Однажды, Сицилий и Фоярд, гуляли по аллее. Выбрали удачное время, осенью, когда начали опадать листья, и улица переливалась разнообразной палитрой красок. Их маленькая семья, наделала штук 20 бутербродов и заварили чай в термосе. В этот день, Сицилий взял выходной, а у Фаярда наступили каникулы. Они постелили одеяло на окраине аллеи, старое, рваное, которое скоро должно прожить свой век, на коричневую траву, в которой пробегал маленький муравей и тащил какую-то веточку, Сицилий, очень трепетно относился к природе и потому, чуть поторопил муравья, подпихивая его пальцем.
Они разложились, Сицилий разлил чаю и вскрыл пакеты с бутербродами. Сидя, смотрели на плавающих уточек в маленьком озере, которое протекала через аллею. Каждый думал о чём – то своём. Никита, приобнял мальчика и почувствовал себя лучше. Сегодня, годовщина смерти его родителей, но с присутствием Фоярда, он забывал про это, главное, что самое дорогое, у него под боком.
Мальчик, доел свой бутерброд, запил чаем и не спеша начал.
– Папа, я тебя люблю! Знаешь, ты всегда приходишь домой такой уставший, что я не могу просто не подойти и не обнять тебя. А помнишь, а помнишь, как мы ходили в кино? Мне так это понравилось. Правда это было так давно, но я ещё помню, как это весело и интересно. Папа, обещай, что мы ещё раз сходим туда? Я позову свою подругу, и мы вместе будем, есть попкорн. – Сицилий улыбался, но в тоже время накатывалась скупая, мужская слеза. Не давать ребенку такие мелочные вещи, о которых просит, это очень дерет душу, но видя, как он сильно это хочет и в то же время, понимая, что у его горе-отца не возможности, не просит об этом. Наверно с Филицией у них всё налаживается и вот, он хочет её удивить. Видимо, сильно она его зацепила.
- Да, конечно, сынок, сходим. У папы скоро день рождения и мы пойдём в кино. Позовём Филицию и её родителей, да?
Согласно кивнув, паренёк продолжил смотреть на уточек, которые приплыли на противоположный берег. Спустя несколько минут, безмолвной тишины, Фоярд, отрипнул от Сицилия и посмотрел в его глаза, своими, наполненными детскими слезами.
- Папа, я понимаю, как тебе было больно, когда мама нас бросила. Я слышал, как ты во сне разговариваешь с ней и плачешь, рассказывая обо мне. Я чувствую, что тебе очень тяжело, но папочка, я всегда буду рядом и когда вырасту, всегда буду помогать, вот увидешь, честно. Пап, я тебя люблю. – без слов, кинувшись обнимать отца, он уткнулся лицом в плечо и тихо говорил, как сильно любит папу. Но Сицилий не слушал, он просто молчал, но в душе его царил полный хаус. Все чувства перемешались. С лица Сицилия, скатилась слеза, прямо на черные, густые волосы Фаярда. Казалось, она, словно осколок любящего и верного сердца, спадает с прекрасных голубых глаз.
***
- Миша..... - мёртвым и уставшим голосом, проговорил Сицилий. Его сознание помутнело, и он провалился в небытие.
В помутневшем сознании, чувствовал, как его везли на каталке и положили на что-то очень мягкое, но ему было не выносимо больно, что его разделили с сыном. Как бы он не пытался подняться на ноги, ничего не получалось. Его тело не слушалось и приняв безвыходность ситуации, он красными глазами пытался найти своего сына, среди больных или его сопровождающих, но никак не мог найти своё чадо. Сицилий, различал голоса французов, которое монотонно повторяли, " Мы его теряем!". Не много внимания уделяя надоедливым голосам, он смотрел по сторонам, а лишь пытался найти сына.... но как ни странно его, ни где не было.
Сицилию, присоединили жизнь-поддерживающий аппарат и капельницу. На вид, с ним все было в порядке, но диаграмма показывала, что частота пульса уменьшилась и температура тела понизилась. Врачи пытались понять что с ним, но ничего не приходило на ум. Были разные предположения насчет его горя, но точно знали, он скоро умрет.
– Гдеее.... Миша.... – мертвым голосом прошипел Сицилий, чем и напугал врача и двух медсестёр.
– Где... мой... сын? – долго тянул эти фразы, но смысл оставался понятен и врач послал на поиски его сына. Он знал, что их привезли в двоём и наверняка поселили где-то рядом, что не должно составить трудности в поиске.
– Он рядом... но... мы ничего не смогли сделать и он умер быстрее, чем поступил к нам. Простите, но... такова судьба... Бог решил забрать его к себе. – Сняв головной убор, врач из соседней палаты чуть поклонился и понимал всю трагедию этой ситуации. Ведь именно он, привез их сюда.