- Хм…- Доктор почесал воображаемую бороду рукой и оперся на неё же, - Не мне тебе это рассказывать, но честно сказать, я удивлен, что ты не знаешь таких мелочей.
- Видимо это тоже не сейчас узнаю?
- Ты абсолютно прав, но сейчас, извини. Я сделал то, что должен был. – Вейм решил уйти, чисто по-английски.
-Что ж, раз так, то до скорой встречи. – Вейм, вскинул руку в знак прощения и ушёл в закат.
- Жаль, что у меня нет времени. Я бы исправил все свои пробелы в знаниях, ну что ж, надеюсь, мне всё расскажет то существо. – И вправду, Сицилий ещё не знал, как ему повезло, что Вейм ушел, иначе его нематериальная сущность уже была бы стерта из программы этого мира, и никто бы и не вспомнил об этом человеке, но ему не сказано повезло.
Витая над кладбищем, Сицилий вновь предался воспоминанием.
- Хах, Габриэль… как бы много я отдал Всевышнему, за одну лишь возможность прожить все снова. Вспомнить, как мы были счастливы. Как ты родила мне сына. Я тебе за все благодарен. О Боже, как я снова хочу до коснуться до тебя. Прочувствовать каждой клеточкой своего тела твоё нежное, теплое, отдающее любовью прикосновение.
Времени до начала встречи оставалось немного, не долго думая, Сицилий лег обратно в гроб и решил «отмотать» жизнь обратно и снова почувствовать ту любовь, что до сих пор сковывает его сердце. Он научился это делать, пока умирал. Так сказать, перед смертью, выдали краткий справочник, что можно делать.
**********
- Никита, а Никита, скажи мне, а кого ты любишь? – в темный и в то же время прекрасный вечер, два человека лежа друг на друге, предавались житейским утехам из раза в раз, пока каждый из них не был полностью удовлетворен. Такое не гласное правило выработалось у парня путем долгих часов экстаза.
Посчитав этот разговор серьезным, Никита упустил легкий смешок со стороны девушки и в серьез задумался над этим, оперившись на локти. Что такое любить? Извечно мучающий всех вопрос. Любить или быть любимым? Он не знал на это ответа. Быть любимым, значит иметь груз на своих плечах, который после смерти родителей и так навалился с тяжестью, сравнимую с тяжестью Атланта. Значит лучше любить безответно, чем зря обнадеживать. И в конце – то концов! Нельзя ли просто добиться этой ответной любви? В начале нашего пути, наша жизнь, кажется вечной, но чем ближе мы к её концу, тем сильнее понимаем, на сколько она коротка. Столько слов не сказано, столько возможностей упущенно. Вот и сейчас, высказав свои рассуждения Габриэле, он отвернулся от неё, так как считал себя её грузом.
- Заинька, а знаешь кого я люблю? – хищно взглянув на свою «жертву», она закинула ногу на бедро парня и в тоже время, её левая рука, уже достигла «эфеса» парня.
- Того, кто сейчас разделит мою пастель…
************
Когда большая, белая звезда освещает мир за место красного гиганта, когда мир погружается в кромешную тьму, услышь ты в тишине ночной, голос хрупкой и нежной луны. Попросит она нежно, но властно, отдаться во власть её белого света.
Время близилось к полночи. Могильные фонари горят без устали. Легкий ветерок огибает надгробия, вьется темной струной. Оставалось пять минут до назначенной встречи. Сицилий, отдохнувши и разобравшись в себе, смело смотрел в перед, в приближающую судьбу.
- Хррррр… мы не можем говорить здесь, хр… ты готов уйти от сюда? – Наш герой задумался, «не страдает ли это существо, раздвоением личности?» - плюнув в голове, согласился.
- Протяни руку….
- Что? Руку ему дать? Так он взять её не может,… а если может? А ладно, хуже не случится. – пролетела такая никчёмная мысль, которая тут же сменилось сильной эмоций восторга. Не каждый день, человек попадает в пространство сотканное из света. Но стоило приглядеться, как Сицилий ужаснулся. Само пространство было наполнено тьмой и лишь маленькие огоньки, что были душами усопших, кружили вокруг его силуэта вместе с его недавним знакомым.
- Хр… я был прав… твоя душа воистину свята… - Сказав это, существо скинуло легкую футболку, джинсы вместе с кроссовками Nike и все его тело покрылось темно синей чешуёй.
- Если ты меня сюда привел, что бы до конца убить, то я готов! Мне нечего терять! Все, что было дорого в моей жизни, покинуло меня! Я ничего не смог сделать с этим, так давай закончим все это! Оборви мой путь полный страданий! – пребывая в панике от своеобразной магии этого места и придя к ложным выводам, травмированная психика не выдержала и несла всякую ересь.
- Хр.… не я веду судьбу во власть забвения и не я вырываю её из лап вечности. – гермафродитное существо, словно не обращая внимания на истерику парня, пыталось сконцентрировать энергию в одной из рук, а от второй полился зеленый свет, отторгающий от себя множество душ, что пытались помочь их брату не угодить в чистилище. В место, куда присылают существ, что не достойны ни рая, ни ада. Тут, они томятся во мраке, излучая свет. Так, они держат баланс в этом измерении. «Броненосец» всеми силами пытался не отдаться этому месту. Он умер, очень давно и как все они, должен был попасть в это место и лишь по воле Господа, он переродился и вел службу у света, дабы в будущем вознестись на небеса. « Хр… пора», - существо набравшись силы и полностью сконцентрировавшись на магии, перенес в райский сад, где на данный момент пребывал Он. Отец, Хранитель, Вездесущий Бог. Сицилий, все это время истошно твердил о скорей кончине и вероятно выпал из реальности, когда очутился в месте, где «светлые» пребывали, в неописуемой эйфории.
Сицилий, открыл глаза и прищурюсь, рассматривал вдалеке что-то похожее на человека. Почему похожее? От человека исходит аура, слепящая глаза обычного человека? Не? Ну и я так думаю. Рассматривая его, он не вольно улыбнулся. В присутствии этого существа, все мрачные мысли пропали, как будто их и не было. С тяжестью отведя взгляд от Бога, он рассмотрел расстилающийся вокруг сад. Дорожка, ведущая к человеку, пропускала сквозь себя мелкие травинки. Порой, через всю дорожку пробегали жуки, отливая желто-коричневым панцирем. Быстро перебегая, они скрывались в декоративном ограждении, которые в свою очередь, не пропускали шаловливые руки Сицилия. Как только он пытался просунуть руку через них, так изгородь росла прямо на глазах и походила на что-то вроде аккуратно постриженного кустарника. Смотря вдаль, казалось не видно конца и края, но поднатужившись можно было обнаружить пологие склоны, на которых возвышались дома. « Нет, определенно это – Рай». Сицилий еще не знал, что он был близок к правде. Это были сады Геспериды, а в самом центре сада стояло то самое дерево с золотыми яблоки, под которой сидел Господь на коленях и что-то шептал. Шептание, плавно переливало в теплый, солнечный ручей, что протекал через все живое в округе и словно наполнял жизнью.