— Да. Но ты успеешь вернуться до моего дня рожденья?
— Я не пропущу его ни за что на свете.
— А ты помнишь, сколько мне исполняется?
— Конечно, милая. В этом году моей славной девочке будет девять лет.
Янти была смыслом жизни Дэймона. Он и Элен восторженно ожидали ее появления, ее рождение стало для них чудом. Однако Элен не долго наслаждалась радостями материнства, она умерла, когда малышке было всего десять месяцев. После этой трагедии Янти стала для Дэймона всем, и так было много лет. Ему казалось, будто его дочь — самое большое и самое прекрасное его достижение, в ее присутствии он становился другим человеком.
Во время отлучек Дэймона Янти оставалась на попечении Каталины, которая смогла заменить племяннице мать. Все очень любили Янти, но она никогда не злоупотребляла хорошим к себе отношением.
Закончив рисовать, Янти аккуратно закрыла альбом и собрала карандаши, затем с театральным вздохом произнесла:
— Как бы мне хотелось поплавать с тобой, папа! Но ты, наверное, как всегда сильно занят?
— Вот именно сейчас я занят не настолько, чтобы отказаться от такой замечательной идеи, детка. Даю тебе фору. Беги к бассейну, я скоро приду.
Янти вихрем вылетела из отцовского кабинета и с криками радости пронеслась по коридорам усадьбы.
Дэймон был уверен, для счастья у Янти есть абсолютно все. Он не считал, что девочка обделена хоть чем-нибудь. Дэймон понимал, дочери необходимо внимание чуткой любящей женщины, но считал, что его сестра Каталина отлично справляется с этой ролью. Он никогда всерьез не задумывался о возможности, второго брака, он не видел в этом смысла.
Дэймон не считал нужным лишать себя женского внимания. Он с легкостью заводил романы, наслаждался дарами свободной любви, умело расторгал отношения и легко окунался в новые интрижки. Ни одна из его женщин не переступала порог этого дома, не входила в его жизнь даже в качестве просто хорошей знакомой. Ни одна из его женщин до этого момента не смогла заставить его изменить своим принципам.
Встретившись с Анной и увлекшись ею, Дэймон не рассчитывал на долгие отношения. Он искал только утех и полностью отдавал себе в этом отчет.
Дэймон не считал свои интимные привычки достойными осуждения, поскольку искренне полагал, все женщины хотят в сущности того же, что и он. Он дарил им свое восхищение, баловал подарками, услаждал в постели, раскрашивал их жизнь яркими красками страсти. Дэймон очень злился на тех особ, которые никак не желали понять и принять неминуемого завершения отношений, надеялись на большее, пытались переделать его под себя, считали его своей собственностью. Это рождало в Дэймоне недоумение, но не более, он все равно уходил, еще никому не удалось его удержать.
Янти барахталась в бассейне, брызгалась и смеялась. Дэймон не мог не поддаться этому безудержному веселью. В этот момент у него было все необходимое для счастья. Все, кроме самого счастья…
Лондон уверенно держал первенство среди самых любимых городов Анны, Нью-Йорк шел сразу за ним.
Из окна ее номера в отеле открывался захватывающий вид на Таймс-сквер, на толпы людей, двигающихся по улице, суету, не прекращающуюся даже ночью. Анна любила городскую жизнь, она обожала шум машин и огни рекламы.
Анна жила в Нью-Йорке уже неделю. Она с трудом совмещала работу и прогулки по любимому городу. Работы было много, каждый день с самого утра она приезжала в фотостудию, где готовился материал к двадцатипятилетнему юбилею косметической фирмы, лицом которой она являлась.
Вечерами Анна бродила по модным бутикам на Пятой авеню. Ее гардероб ломился от вещей, но она покупала все новые и новые. Шопинг всегда поднимал ей настроение.
Анна сама не знала, что конкретно выбило ее из колеи. Была ли это горечь обиды или тоска по несбывшимся мечтам? Или, может быть, ее не отпускало чувство потери? Анна снова и снова пыталась понять, кого же она отвергла в лице Дэймона: богатого покровителя, изобретательного любовника, пылкого возлюбленного или терпеливого друга? Кем был этот человек, если отбросить все, что пишет о нем пресса? Кем он мог стать для нее, если бы она дала ему, да и себе тоже, шанс?
Анна стояла за кулисами, ожидая своей очереди ступить на длинный подиум. Она принимала участие в ежегодном показе мод американских дизайнеров, организуемом для сбора средств на благотворительные нужды.
— Боже! Народу-то, народу! — воскликнула, заглянув за портьеру, Джина — девочка лет шестнадцати, одна из самых молоденьких моделей. — Ни одного свободного места! Я сейчас умру от страха!