— Светка? А кто такая Светка?
— Да-а, была одна зараза, — нехотя протянул Таганский. — Дашкина сестра. Когда ей что надо — все в лепешку расшибитесь, а сделайте, как ей хочется! А как мне десять тысяч дать — так перебьешься, Ванечка! В ее семье, видите ли, не может быть картежников! Покер ей, ядрена Матрена, не нравится!
— За это, уважаемый, вы и задушили Светлану Круглову шарфом возле «Ашана», — ровным голосом сказала Наташка, знаками подзывая барменшу к столу.
Близился решающий момент, и Оганезова понимала, что одной ей со здоровым мужиком не справиться. Поэтому она и семафорила рыжей буфетчице, надеясь на ее поддержку. Иван Таганский осекся на полуслове и впился в Наталью оловянными глазами.
— Повтори, чего сказала? — грозно надвигаясь лицом на собеседницу, сквозь зубы процедил певец.
— А чего слышали, — пискнула доморощенная сыщица и вдруг заголосила в сторону работницы общепита, невозмутимо пересчитывающей в плоской тарелке с золотой каймой медяки: — Зовите милицию, я убийцу задержала! У меня и доказательства есть — охранник со стоянки видел, как этот типчик с убитой ругался, а потом сел в машину Кругловой, после чего ее нашли задушенной! И браслет покойной валялся у самого колеса, так что все улики налицо! Вот, посмотрите!
И Оганезова стала трясти над столом браслетом, издали похожим на тот, что слетел с руки Светланы. Но буфетчица не придала должного значения вещественному доказательству и в ответ на пронзительный Наташкин крик флегматично заметила:
— Хорош орать! Напилась, так веди себя прилично!
— А вам, уважаемый, этот браслетик ничего не напоминает? — снова перекинулась отважная девушка на убийцу Кругловой, поняв, что с буфетчицей каши не сваришь.
При виде безделушки куртуазный лирик тюремных камер встрепенулся и, расплывшись в доброй улыбке, протянул мускулистую руку по направлению к улике.
— Дай-ка гляну… У моей бабули такой же был… — растроганно пробасил он.
Но Наташка, не будь дура, тут же спрятала вещественное доказательство за спину, предвидя наперед возможные уловки негодяя. А тот, так и не получив желаемое, уронил дюжий кулак на стол, поднял на Оганезову сентиментальные пьяные глаза, вгляделся, прищурившись, ей в лицо и прочувствованно сказал:
— И вообще, очкастенькая, ты на нее похожа… На мою бабушку… Ты трубку, случаем, не куришь? Если б курила, прямо сейчас бы на тебе женился, вот те крест!
И Таганский истово перекрестился на белеющее у входа меню. Наталья смутилась, зарумянилась и нарочито грубо оборвала своего собеседника:
— Хватит мне зубы заговаривать! Давайте, колитесь, уважаемый, за что Круглову убили!
И не без гордости добавила:
— Лично я насчитала целых четыре преступных мотива, по которым вы могли бы свести с ней счеты. Во-первых, вас мог подослать к Светлане Гиви Дантария, чтобы отомстить своей любовнице за измену с Игорьком.
Выпалив эту фразу, Оганезова замолчала и выжидательно уставилась в горбатую переносицу пьяненького артиста. Но ни один мускул не дрогнул на небритом мужественном лице. Таганский только покачивался всем телом из стороны в сторону и, закатив глаза под потолок, выстукивал пальцами по столешнице замысловатую дробь.
— Тот же самый Гиви Дантария мог попросить вас помочь Бабарыкину поддерживать порядок в банде, — пытливо поглядывая на собеседника, продолжала подруга. — Круглова проявила неповиновение, и за это вы ее прикончили на стоянке у магазина «Ашан».
В процессе Наташкиного рассказа блатной бард перестал стучать по столу, развалился на стуле, откинувшись на высокую пластиковую спинку, и, ковыряя в зубе, без особого интереса слушал инсинуации собеседницы. Лицо его при этом выражало покой и полную безмятежность. Но нарочитым безразличием Наташку было не обмануть. Оганезова перегнулась через стол и таинственным голосом прошептала:
— Признайтесь, Таганский, ведь вы родной брат Светланы, которого разыскала передача «Жди меня». И, убив Круглову, вы задумали сбагрить куда-нибудь вдовца-биохимика Ефима Владимировича и наложить лапу на богатства сестренки…
— Ну да, его, пожалуй, сбагришь… — усмехнулся певец. — Думаешь, что говоришь? Фима сам кого хочешь за Можай загонит…
— И наконец, вы, уважаемый, могли оказаться банальным совратителем малолеток и, втершись в доверие к Кругловой, припугнуть Светлану соблазнением ее молоденькой неопытной сестры Дарьи, — сурово заявила Оганезова. — И потребовать в качестве отступных десять тысяч долларов на этот свой бай-ин. Круглова вам денег не дала, за это вы ее и придушили.