Сам Альден не знал, что следует за чем в процессе создания. Он просто хотел сделать как можно лучше и, имея такую возможность, делал.
Отчасти выбивался из этой закономерности, отчасти продолжал её город-крепость Аргентум.
Главной составляющей в союзах всегда были отношения между Правителями. Общие манёвры, объекты двойного подчинения, пересмотр в тактических целях государственных границ — всё это служило в военное время надстройкой над ними, а в мирное индикатором, показывающим реальный уровень доверительности между первыми лицами. Иногда хватало одной-двух средней силы обид, чтобы Правители не смогли договориться о ролях и степени участия каждого из них в начавшейся войне. Как правило, в таких случаях инферналы довольно быстро прорывали линию фронта и доходили до чьей-нибудь столицы, хорошо если до одной.
Знание этого витало в воздухе во все времена, достаточно было вникнуть в хроники здешней истории, которая в той или иной форме, но сохранялась. Тем не менее, союзы продолжали с удручающим постоянством распадаться по одинаковым причинам; тех, что пали в честной борьбе, не разбившись на отдельные государства под давлением эмоций, было один на десяток.
Правители, входившие в нынешний союз, всё это учитывали. Руководствуясь не только национальными мотивами, но и соображениями коллективной безопасности, они постарались изначально выстроить отношения между собой таким образом, чтобы ничто ситуативное не смогло отразиться на них и не привело к всеобщей погибели.
Когда пришло время принимать эстафету поколений, союзники подняли давно подготовленные планы и начали реализовывать грандиозные по масштабам замыслы. В случае их успеха три разных и по идеологии, и по характеру управления, и по культуре государства превращались в единое военное и экономическое пространство; интересы свободного развития были добровольно отринуты в пользу интересов народов.
Процесс сближения ни для кого не прошёл легко, но первое место по значимости перемен безоговорочно заняла Новая Римская Империя. Изначально простиравшаяся от моря до моря, она оставила прежние границы и за несколько лет освоила южные территории, окончательно соединившись с Сумеречным братством и дотянувшись до Эльфийской республики. Чтобы сгладить неизбежные социальные последствия, а заодно обуздать торговые пути, получившие внушительный стимул к развитию, были с нуля построены два новых мегаполиса, ставших настоящим символом самоотверженности римлян.
Конечно, некоторые из них пошли на принцип, отказавшись признавать новые границы. Те, кто победнее, объединялись и группами уходили в оставленные районы, где заселялись в брошенные деревни, окружённые ничейными полями. Люди побогаче приобретали, лелея ностальгию, недвижимость в Аргентуме, цены на которую опустились вместе с утратой статуса значимого транспортного узла. И те и другие свои потребности таким образом вполне удовлетворяли.
Самый крупный социальный конфликт на этой почве оказался связан с местной элитой, единственной категорией граждан, которую новое положение вещей не устроило ни в коей мере. Уже владевшая самым престижным жильём и сделавшая капитал на торговле, она не имела желания и не видела смысла куда-либо переселяться, и только с тоской наблюдала за сменой формата родного города. А формат менялся очень сильно: Аргентум превращали в средоточие военной мощи империи и главную крепость, призванную защищать страну от нападения с севера и востока. Нетронутым оставили единственно исторический центр, всё остальное, прежде находившееся в пределах городских стен, было вынесено за их новый контур. Меньше парков, музеев и храмов — больше арсеналов и мастерских. Меньше роскоши — больше надёжности. И, разумеется, меньше коренных жителей, чьи связи нарабатывались поколениями, и больше новой знати. Особенно много стало людей, так или иначе связанных с армией: действующих штабистов переселяли поближе к месту работы, офицеры запаса получали в Аргентуме особняки за успехи на службе.
Они-то и послужили поводом. Оскорблённые утратой лидерства, местные патриции обвинили во всех своих бедах военных, пришедших на их место. Заодно привлекли на свою сторону простых граждан, болезненно отреагировавших на отодвигание культурной сферы города на задний план, и, отступив от обычного порядка решения споров, организовали массовые протесты, парализовавшие администрацию на несколько дней.
После долгих, вымотавших всех их участников переговоров стороны всё-таки достигли консенсуса и утвердили соответствующий план действий. Наместник города был снят и заменён на более нейтральную фигуру, при нём создали комиссию по рассмотрению допущенных во время переустройства ошибок. Выборы в городское собрание в связи с чрезвычайной ситуацией решили провести досрочно, в результате чего две крупнейшие аристократические группы сформировали в нём фракции и практически поделили пополам. Последним должен был решаться вопрос о создании торговой компании, которая смогла бы «трудоустроить» купцов, потерявших из-за смены специализации города возможность вести торговлю в прежних объёмах. Но — вмешался случай.