Они ели на террасе, выходившей к морю, за маленьким столиком со стеклянной крышкой. Оливия и Эдвард были совсем одни, если не считать изящной ящерицы с изумрудными глазами, которая замерла на перилах, словно статуэтка, от террасы до самого бирюзового моря простирался белый песок.
— Как здесь хорошо, — тихо произнесла Оливия.
— Это ты хороша, — улыбнулся ей Эдвард.
Она улыбнулась ему в ответ.
— Ты тоже неплохо выглядишь.
Он ухмыльнулся, а потом сосредоточился на еде. Наблюдая за ним, Оливия перестала улыбаться. Она произнесла эти слова в шутку, но это была правда. Он выглядел настоящей мечтой любой женщины.
— Ни в коем случае, — заявил он утром, когда она начала было собирать разбросанные ночью по всей комнате вещи, — мы вполне хорошо одеты для нашего завтрака.
На Оливии была лишь майка с выцветшей эмблемой Гарварда, а на Эдварде — шорты, оставлявшие обнаженной большую часть его прекрасного тела.
Да, он был прекрасен, и не только внешне. Готовая возненавидеть его, Оливия ошибочно истолковывала черты его характера, принимая уверенность в себе за надменность, волю — за стремление повелевать, решительность — за наглость.
Ее недруг неожиданно, за какие-нибудь несколько часов, превратился в человека, которого она любила.
— …Ты думаешь?
Оливия вздрогнула. Эдвард наклонился к ней, улыбаясь.
— Ты что-то сказал?
— Я предложил пенни за то, чтобы узнать, о чем ты думаешь.
Его улыбка стала шире, он взял ее руку и поднес к губам:
— Или ты предпочитаешь получить поцелуй?
— Извини, — она улыбнулась. — Я думала… От этого свежего воздуха у меня, должно быть, помутилось в голове. Я пробыла на этих островах уже несколько дней, но никогда…
— Что никогда?
Оливия пожала плечами.
— Я знаю, что это звучит смешно, но я по-настоящему и не видела их. Я… я была целиком поглощена другим…
Он сжал ей руку.
— С нынешнего дня ты должна быть поглощена только мной, — сказал он почти зло.
Она ждала, что он продолжит, но он замолчал.
— Эдвард, как ты разыскал меня?
Он отодвинул свою чашку кофе.
— Ты оставила за собой пластиковый след шириной в милю, дорогая.
— Что?!
— Каждый раз, когда ты пользовалась своей кредитной карточкой, аккуратно отмечалось время и место покупки.
— Ну да, конечно. — Она заколебалась. — И ты догадался, что я приехала сюда в поисках Риа?
Он перегнулся и потрепал ее по щеке.
— Естественно, я не подумал, что ты решила устроить себе каникулы посреди зимы.
— Нет, — ответила она со слабой улыбкой, — нет. Я… я… — Она откашлялась. Она не могла не задать еще один вопрос, глупый, если учесть, что она знала ответ, но, тем не менее…
— Эдвард, — с усилием выдавила она, — ты прилетел на острова, чтобы отыскать меня? Или… или Риа?
Его глаза потемнели.
— Но ведь ты заявила, что не намерена больше помогать мне в ее поисках.
Она действительно говорила это. Но это было до того, как они стали любовниками. Тогда она хотела лишь одного: положить конец всему, что связывало их, и выбросить Эдварда из своей жизни раз и навсегда. И самый простой способ сделать это — отказаться принимать участие в его поисках Риа Боском.
Но теперь все изменилось. Она любила Эдварда всем сердцем. И если она его любит, разве правильно отказывать ему в том, чего он хочет? Теперь его власть над ней была безраздельна. Все, что она должна сделать, это отдать ему открытку, оставшуюся в ее номере, и его поискам придет конец.
— Оливия? — Она взглянула на него. — Ведь ты сказала так?
— Да… Но…
— Никаких «но», — сказал он твердо, наклонился к ней и поцеловал. — Дискуссия окончена.
— Но как быть с акциями, которые Чарлз оставил ей? Ты так жаждал вернуть их… Или ты намерен о них забыть?
Он покачал головой.
— Я сказал, закончим дискуссию. — Он взял ее за руки и встал. — А теперь пошли. Нам предстоит сегодня много дел.
Она улыбнулась.
— Правда?
— Ага. Для начала мы должны поехать в то место, где ты живешь, и упаковать твои вещи.
— Ах. — Она вздохнула, когда он привлек ее к себе. — Я совсем забыла, что надо возвращаться в Нью-Йорк.
Руки Эдварда по-прежнему лежали на ее спине.
— Нет, не надо.
— Не надо? Но я думала… Я имела в виду, что теперь, когда ты махнул рукой на Риа…
— Почему мы должны возвращаться в холодную, серую зиму, когда можем остаться здесь, под теплым солнышком?
— Мы? — машинально переспросила Оливия.
— Да. Я думаю, мы можем перевезти сюда твои вещи. Как тебе нравится моя идея?