Рэндалл Биллс
Мечта
Battletech book series
Randall N.Bills
Copyright © 2006
Перевод с немецкого издания «Clangriinder: Traum» Борис «Эрфарот» Немировский
Под редакцией Катарины Альтнер 2007 г.
Моей дочери Райане Николь Билле
Моим читателям-испытателям за несколько в самом деле полезных советов: Херб Бисс, Лорен Коулмэн, Дэвид Маккаллох, Майк Миллер, Джефф Морган, Остейн Тведтен.
Саре и Кристофу Никам за нашу дружбу; поздравляю с новым изданием!
Вернеру Фуксу, который сделал это все реальностью, а также за то, что он с честью выдерживает мои постоянные опоздания.
Наконец, моей жене Таре и детям Брину Кевину, Райане Николь и Кевину Александру: несмотря на удовлетворение, которое мне приносит написание книг и создание миров, все-таки мир, который я создаю вместе с вами, значит для меня больше всех остальных.
ПРОЛОГ
«Гордость Маккенны», линкор класса «Маккенна»
Низкая орбита Страны Мечты
Скопление Керенского
8 июня 2802 года
Раймонд Сайнце испытал приступ дежа-вю – столь сильный, что у него на мгновение перехватило дыхание.
– Впечатляющее зрелище, – заметил стоящий рядом Уиндхэм Хаттаб.
Ноздри Раймонда затрепетали и он отчаянно попытался уравновесить дыхание. Его взгляд оторвался от гигантского облака металлической саранчи: шаттлы, аэрокосмические истребители, посадочные корабли, чьи двигатели оставляли кровавые отметины в верхних слоях атмосферы Страны Мечты. Раймонд всё ещё немного покачивался – сказывались последствия недавнего тормозного маневра. Он хотел что-то сказать, но запнулся, заметив, что профильтрованный воздух на борту линкора затрудняет ему дыхание. Сколько лет он провел на борту «Надежды Чиро», космической станции класса «Олимп»?
А теперь получалось так, что он не мог больше свыкнуться с рециркулированной атмосферой на борту корабля. Раймонд мог только изумленно качать головой, удивляясь собственной беспомощности.
Как бы над ним потешались его братья! Он снова хотел обратиться к Уиндхэму, но картины минувшего опять лишили его дара речи и затуманили взор – так, что Раймонду показалось, будто он падает в бесконечный тоннель из воспоминаний.
Мертвы.
Я был младшим. Мы знали, что Внутренняя Сфера стоит на грани новой войны. И моя Родина – мой повелитель Дракон – первым объявил себя законным наследником Первого Лорда и начал войну. Наследник трона пошатнувшейся Звёздной Лиги. И полки Мечей Света – а с ними мои братья – уж наверное, попали на передовую, как часть первой волны атаки, заливая миры огнем и кровью. Наверное, они уже мертвы… так же, как и мои родители. Столько лет…
Раймонд, как завороженный, уставился в никуда, в то время как мысли метались в его голове. Он стоял в полном одиночестве на краю пропасти, разверзнутой между ним и всем, что он считал привычным, прошедшими годами. Так же точно, как в то, что его от Внутренней Сферы отделяют тысячи световых лет, Раймонд верил теперь, что его Родина изменилась теперь до неузнаваемости. Никто в Армаде Исхода не увидит более Внутреннюю Сферу такой, какой они её покинули – если вообще кто-нибудь из них когда-либо вернется.
Подобные мысли обладали в мозгу Раймонда странной привычкой делаться невидимыми – сливаться с окружением, словно орлы, вьющие гнезда в скалах: цепко и ни в коем случае не готовые оставлять без боя свою территорию. Но иногда – вот как теперь – на Раймонда накатывало это ощущение дежа-вю и тогда все эти подавленные размышления пробивались на поверхность, словно пузыри болотного газа сквозь водную толщу пруда. Тёмные, отвратительные воспоминания и тайны оказывались вдруг освещены ярчайшим светом.
– Ты что, язык проглотил? – с улыбкой спросил Уиндхэм и дружелюбный взгляд священника утихомирил боль Раймонда.
Подтрунивающий тон старого друга вырвал Раймонда из душных объятий собственных мыслей и дал возможность вздохнуть посвободнее. Он глубоко втянул воздух – плевать, ре-циркулированный или нет – и попытался успокоить скачущие мысли и перебороть дежа-вю, все еще пытавшееся завладеть его сознанием.
– Воспоминания, – с трудом выдавил Раймонд в конце концов, едва ворочая, казалось, мно готонным и к тому же прилипшим к гортани языком. Он прикусил его так, что на глаза навер нулись слезы и пересохший рот немного увлажнился.
– Ах, эти воспоминания… Они тебя могут прикончить, стоит тебе зазеваться, Раймонд. Пог ляди только, что творится с Андреем, – вторую фразу священник произнес значительно тише.
Несмотря на медлительность, с которой Раймонд обычно передвигался, он не смог вовремя сдержать импульсивный порыв и оглянулся через плечо. Он окинул взглядом мостик «Гордости Маккенны». Сейчас она выглядела, словно диспетчерская башня какого-нибудь аэропорта. В огромном помещении десятки людей торопливо бормотали в микрофоны и считывали информацию с тройного количества мониторов. Прибытие последнего большого флота должно проходить скоординированно. Раймонд восхитился их способностью исполнять свои обязанности даже в условиях повышенной гравитации, возникшей в результате маневра торможения. Он знал: они выполнят задание и тогда, когда корабли займут предписанные орбиты и на борту опять воцарится невесомость.
Гигантский голотанк в центре мостика показывал планеты системы. Вокруг находящейся в центре экрана планеты копошились сотни небольших отметок – каждая означала один из кораблей прибывающей флотилии.
После этого последнего транспортного судна других ждать уже не стоит. Даже если прибудет еще кто-нибудь – в чем многие сомневаются – их, скорее всего, встретят залпы орудий «Гордости Маккенны», прежде чем им успеют задать какие-нибудь вопросы.
Раймонд снова повернулся к большому иллюминатору. Он стыдился этих мыслей и не желал вновь привлечь к себе внимание Николая. Как бы Андрей ни поддерживал своего брата – что угодно, только не это.
– Я знаю, знаю. Я просто изумился тому, сколько времени прошло с тех пор, как я был на этом корабле, накрепко повязанный с генералом и его Исходом. – Раймонд заметил, как Уинд- хэм на мгновение ушел в себя, словно занятый подсчетом.
– Неужели и впрямь прошло восемнадцать лет? – потрясенно спросил Уиндхэм, с отсутству ющим видом почесывая бороду, – Этого просто не может быть.
– Тем не менее, это так, – оба замолчали и вновь воззрились на прекрасный вид из ферро- гласового иллюминатора. Раймонд знал, что этот мир был впервые обнаружен в 2792 году – он знал это прежде, чем информационные каналы начали знакомить переселенцев Исхода с их новой Родиной. Довольно быстро здесь образовалась процветающая колония. Но она всегда оставалась не более, чем форпостом. Что произойдет теперь, когда ее, подобно морским вол нам, захлестнут массы людей? И как отреагирует сама планета?
Раймонд медленно протянул руку и прижал ладонь к феррогласу Он немедленно ощутил типичную боль, которая возникала от холодного воздействия космического вакуума на тело. Жжение распространилось по всей кисти, проникло до локтя. Его руку покрыла гусиная кожа.
Зерно из металла посеяно,
Взойдёт в слепоте.
День стар, день пробудил… надежду.
После короткой паузы Уиндхэм подал голос:
– Подобное поэтическое искусство трогает мое сердце, – дружески сказал он.
Раймонд убрал руку с поверхности иллюминатора так резко, словно обжег ее, и повернулся к Уиндхэму
– Я не сообразил, что сказал это вслух, – сказал он священнику.
– И тем не менее, ты это сказал. После долгих лет разлуки и привычки к новой ситуации, ты по-прежнему не можешь полностью изжить свое происхождение: ты из Синдиката. Глаза вои на, но сердце поэта. Ты попросту говоришь вслух то, что остальные ощущают. Но большинс тву других людей не хватает для таких ощущений слов. Я не смогу перечислить и дюжины
тех, кто бы это смог, не говоря уже о том, чтобы сложить хайку которая мне кажется особенно подходящей для нашей ситуации. И при этом тебе понадобилось так мало строк…