Николай обернулся к Дженнифер и оба снова обменялись непонятными взглядами, прежде чем Николай снова отошел к голостолу
Андрей задавался вопросом, зачем его вообще сюда позвали. Дженнифер с удовольствием швырнула бы меня в гнездо скалогрызов, а Николай так или иначе уже принял свое решение.
В конце концов он пришел к ответу.
– Николай, – мягко сказал Андрей и стальные глаза немедленно уставились на него. – Если ты порываешь с прошлым, не забывай ни в коем случае, что прошлое содержит в себе много плохого, но и много хорошего. Не забудь то хорошее, что сделал наш отец.
Дженнифер снова пронзила его взглядом. Однако Николай медленно кивнул – и это было больше, чем Андрей надеялся получить в ответ.
5
Неподалеку от Катюши
Новая Терра, Страна Мечты
Скопление Керенского
1 января 2803 года
Горечь вгрызалась в его сознание.
Сказочный зимний ландшафт расстилался перед Андреем, словно древняя статуя, выполненная из чистейшего кристалла. До самого горизонта чуждые чудеса Страны Мечты застыли в ледяном молчании пространства и времени. На мгновение, на эту самую секунду мир оказался заморожен в своей борьбе против неумолимого Времени.
Слева от него начинался лес. Ветви псевдодеревьев были покрыты толстой коркой наледи, а довершал картину почти метр свежевыпавшего за ночь снега. Его тяжесть медленно пригибала ветки к земле, пока псевдодеревья не стали похожими на старых согбенных бабушек с поникшими плечами – результат почтенного возраста и тяжело прожитой жизни.
Под острым углом влево от места, где стоял Андрей, простирался ближний подлесок – бесконечная череда старух, одетых в зеленое и белое. Прямо рядом с ним располагался вход в широкую долину. Словно колышущееся поле генетически измененной пшеницы, застывшей на мгновение перед зрачком голокамеры, во все стороны бесконечными волнами на сотни квадратных километров простирался снег. Далеко справа от Андрея обзор перекрывала горная цепь – мифический титан, впавший под снегом в зимнюю спячку. Только бедра и плечи его были более-менее свободны от белого одеяла, а тело гиганта являло собой правый фланг долины, перед которой он стоял.
Идеальная сцена для голооткрытки. Привет мамочке, рассказ о развлечениях дочурки, впервые посетившей другую планету. Или, например: «С любовью от твоей жены, которая ждет-не дождется возвращения домой, к любимому мужу». Что мы здесь делаем?
Его мысли и реальность одновременно вторглись в пасторальное умиротворение этой сцены и смели его прочь. На краю поля зрения Андрея появилась чернота: он подавил гнев, преследовавший его уже несколько дней – словно голодный хищник, идущий по следу подраненной добычи.
Здесь и там установить артиллерию. Вон там, впереди, должен занять позиции авангард, придется возвести укрепления. Сектора обстрела здесь и здесь, с возможностью перекрес-
тного огня вдоль этой линии. Вон ту секцию заминировать и тоже включить в сектор обстрела. Пехота окапывается с обоих флангов, танки идут вперед в укрытие и маскируются. Боевые мехи выстроить в линию за первой лесополосой, легкие машины укрыть за холмом, чтобы можно было их быстро использовать в любом месте в качестве подкрепления. Запасные позиции тут, тут и тут. Отлично защищены. Здесь можно задержать троекратно превосходящие силы противника.
Снежная шапка сорвалась со стоящего рядом псевдодерева. Словно бабушки-старушки стали бодренько сбрасывать с себя лишний груз снега, подталкиваемые предчувствием приближающейся угрозы. Вибрацию почвы от могучих шагов боевых мехов можно было чувствовать все отчетливее – всё то время, пока Андрей занимался своим безукоризненным боевым анализом ландшафта. Бал начался и он почувствовал, как его охватывает ледяной холод. Он содрогнулся и закашлялся, втянув морозный, острый, словно кинжал, воздух. Изо рта поднялись несколько облаков пара, немедленно подхваченные ветром. Человеческие легкие просто не созданы для такой погоды.
Он бросил взгляд через правое плечо назад. На секунду ему показалось, что спящий великан, лежащий с правой стороны долины, зашевелился. Но сон титана был крепок и снежное одеяло, которым зима укрыла его, успело превратиться в настоящую ледовую броню. Андрей вновь всем корпусом почувствовал содрогание почвы – однако на этот раз сильнее – и отмахнулся от своего видения, растаявшего, как облачко пара. В этот момент поблизости показалась самая могучая машина из всех, какие изобрело человечество – двенадцатиметровый боевой мех прошествовал мимо него и направился в долину. Снег не представлял серьезной преграды огромным ногам, движимым миомерами.
Даже через утепленный комбинезон и наушники с двойной изоляцией Андрей уловил завывание активаторов, обеспечивающих машине подвижность. Шаги бухали мощно и размеренно, а руки, двигавшиеся вперед-назад им в такт, настолько усиливали шум, что Андрею показалось, что вокруг него бушует рой рассерженных шершней. Солнечный свет отражался от систем оружия на торсе колосса и огромная пушка-ПЧ под правой рукой, казалось, была вся наполненна адской энергией, ждущей только возможности выплеснуться наружу.
Почему первой должна быть именно ты? Имеет ли это вообще какое-то значение? Андрей даже не пытался подавить свой гнев. Напротив – он хотел разозлиться как следует, но это у него не получалось. Вместо чувства злости он снова ощутил горечь – ту горечь, которая заменила в последнее время собой всякую иную эмоцию. Наверное, всё это – моя вина. Но только ли моя? Как будто я тащу за собой недостаточно всякой дряни. Должен ли я в самом деле за все это обвинять самого себя?
На некотором расстоянии, вероятно, даже за пару километров отсюда – трудно сказать: интенсивное отражение солнечного света превращает долину в гигантскую комнату кривых зеркал – он мог различить противников «Блэк Найта», который только что прошел мимо него. Он взялся за цифровой полевой бинокль, висевший на неопреновом ремне у него через плечо, и приложил его к снежным очкам, защищавшим его глаза от ледяного зимнего ветра. Андрей поколдовал над кнопками приближения и вся сцена словно прыгнула поближе к нему, так что трио, противостоящее «Блэк Нашу», оказалось прямо у него перед носом. «Ланселот», «Най-тхок»… и «Клинт».
Ну, как минимум, все три- более лёгкие, чем «БлэкНайт». И Никки милостиво остановился на трех противниках, а не на четырех, как планировал. Впрочем, обе мысли не смогли как следует успокоить Андрея. «Дьявол, о чем ты только думаешь, Никки?» – заорал он в морозное пространство, используя даже вслух прозвище своего брата, которое обычно держал при себе.
– О том, что в конце концов, когда закончатся квалификационные тесты в боевых условиях, будет создана армия фанатично преданных бойцов, Андрей.
Он переполошенно уронил бинокль и резко обернулся назад. Температуры его тела хватило на то, чтобы тонкий наст, на котором он уже несколько минут стоял, начал подтаивать. Резкого
движения оказалось достаточно, чтобы одной ногой пробить эту корку. Он потерял равновесие и жестко ударился бедром и локтем о ледяную поверхность.
Андрей сел и поднял глаза вверх, радуясь, что зимний комбинезон скрывает его красное лицо. Прямо перед ним стояло еще одно такое же покрытое с ног до головы форменным комбинезоном человеческое существо. Это вполне мог быть Николай или даже – только не это!
– Дженнифер Уинстон. Или один из нескольких дюжин офицеров-наблюдателей, присутству ющих на этих бесконечных, бесчисленных тестах. Одна мысль о том, сколько месяцев все это продлится, сколько военного имущества будет уничтожено, сколько раненых и убитых… и сколько придется потратить на восстановление людей и машин… Эта мысль причиняла слишком большую боль, чтобы додумать её до конца. Андрей не хотел даже вспоминать о том, что это только начало и они стоят на пороге совершенно иных времен.