Андрей мрачно усмехнулся.
– Значит, я или самовлюблен, или придурковат.
– Ни то, ни другое. Все вместе. -А?
Снова ответ, которого мне следовало ожидать от Даны.
– Речь идет о том, кто ты есть на самом деле. Тебе нужно лишь немножко поднять глаза, чтобы увидеть нечто большее, цельное. И я уверена, что ты посвятишь этому целому столько же любви, преданности и усердия, сколько всем остальным вещам в твоей жизни.
Он несколько прищурил глаза, попытался выглядеть как можно более заговорщически и улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.
– Ты хочешь сказать, я должен с головой уйти в свою одержимость?
– Не пытайся меня отвлечь, – промурлыкала она и прижалась к нему так крепко, что их губы почти встретились. – Не всё, Андрей, не всё сразу. Но тебе придется привыкнуть к тому, чтобы посвятить этому большую часть тебя самого. Нас так мало в этом втором Исходе – тем больше будут испытания, которые на нас обрушатся. И твоя судьба, как мне ни жаль, потребует от тебя гораздо больших жертв, чем от большинства из нас.
Андрею очень хотелось закрыть глаза на эту неприятную правду, но он лишь вжался в Дану, словно спрятался в свое последнее убежище, пытаясь получить от нее часть силы. Ты подде-
ржишъ меня, что бы ни случилось. Он все еще не мог решиться принести себя в жертву великой цели – что они сделали с моим отцом!
Но, быть может, он сделает это ради Даны.
Для Даны он готов на все.
2
Лагерь «Альфа», неподалеку от Страны-Прайм
Новая Терра, Страна Мечты
Скопление Керенского
11 июня 2802 года
Чёрная повязка натирала.
Андрей корил сам себя за собственную чувствительность. Как можно чувствовать тонкую, мягкую ткань через куртку? Тем не менее, она продолжала натирать руку, пока Андрей приближался к командирскому шатру своего брата. Ему казалось, что лёгкий материал вдруг превратился в свинцовую манжету. Вес все увеличивался, пока Андрей не заметил, что не в состоянии ступить дальше и шагу.
И все-таки он целеустремленно двинулся вперед. Эту встречу он попросту не имеет права пропускать. Да будь я проклят, если испугаюсь этого дня. Или какого-нибудь другого дня. Мои проблемы и страхи не должны больше удерживать меня от того, что я должен сделать. Для Даны.
Внезапный порыв ветра и скрежещущее жужжание, от которого в трубочку сворачивались уши и который вызвал уколы боли в позвоночнике, возвестили о прибытии ховера. Когда он завернул за угол шатра, ховер как раз с шикарным разворотом приземлился у другого угла времянки. Он продолжал двигаться ко входу в палатку, справа и слева от которой занимали свои позиции два охранника, похожие на гигантских бультерьеров.
Свист и скрип усилились и Андрей замедлил свой шаг, когда турбина транспорта на воздушной подушке, словно циклон, швырнула ему в лицо пыль и землю чужого мира. Он потер зажмуренные глаза и выплюнул пыль, оставившую у него во рту странный, чужеродный привкус. Андрей попытался успокоиться и поразился тому, как быстро мысли о чужой атмосфере, которую он попробовал на вкус, заставили напрячься одновременно нервы и плечевые мышцы, словно они были миомерами под высоким напряжением.
Несмотря на предстоящие трудности, он улыбнулся. Как долго ты жил в «инопланетном» мире? А теперь, выходит, снова подкрались эти старые страхи? Андрей энергично потряс головой и его короткие, грязно-светлые локоны взметнулись в разные стороны, словно пытаясь подтвердить эту мысль. Мне пора к парикмахеру. И нам бы не мешало срочно заасфальтировать эту целину, которую мы называем Родиной. Черт побери, в Стране Прайм, прямо за этими проклятыми холмами, валяются кучи сталебетона. Почему Николай считает, что мы тут обязательно должны в грязи валяться?
Действующий на нервы скрежет турбины замолк, словно кто-то щелкнул переключателем. Тем не менее, резко обрушившаяся тишина пугала так же, как до нее – раздражающий вой.
Внимание Андрея привлек звук сервомоторов открываемой кабины и он увидел, как боковые дверцы ховера сдвинулись назад. Из него вышел солидный мужчина лет семидесяти, в модном деловом костюме – невысокого роста, но с огромным черепом, узким лбом и тёмными, невыразительными глазами. Я бы сказал, хищник.
Человек коротко взглянул в сторону Андрея, потом потупил взгляд и скептически осмотрел свои дорогие кожаные туфли, погруженные в грязь у порога. Неизвестный направился к шатру, двигаясь так, словно его прибытие сопровождалось тысячами фанфар и горнов. Он прошел мимо охранников, как будто они были статуями. Андрей ещё раз оглядел ховер и увидел огромную эмблему, нарисованную на борту. Его настроение резко ухудшилось.
Кажется, это губернатор планеты. Господи прости… уж этот точно не хищник. Скорее, стервятник.
На секунду забыв о тяжести чёрной повязки, он также поспешил к шатру. Надеюсь, я не опоздал. Не успев войти, он подался назад – настолько напряжена оказалась атмосфера внутри. Что, уже началось? Он огляделся.
Хотя шатер был довольно просторен, Николай выбрал для него спартанскую обстановку, граничащую с экзистенциализмом. В центре стоял огромный голотанк, вокруг которого в беспорядке были поставлены раскладные стулья. В задней части шатра находился большой письменный стол, возле него расположились три закрытых и запечатанных регистрационных шкафа. На земле был постелен сотканный из микроскопических полимиомеров «ковер», который, находясь под напряжением, обеспечивал в самом деле твердый «пол». Все остальное помещение было пустым – если не считать Николая, губернатора планеты и Андрея. Андрей только-только открыл рот, чтобы спросить, когда прибудут остальные члены штаба – более других он соскучился по Дженнифер Уинстон, которая постоянно осаживала Николая – но тут ему стало ясно, что эта встреча ограничивается тремя присутстсвующими.
Андрей поглядел на брата и обнаружил у того на руке такую же чёрную повязку. Одного взгляда на губернатора было достаточно, чтобы понять, что тот задумал недоброе. Ого! Похоже, назревают неприятности.
Он едва не воспользовался ситуацией, чтобы выскочить обратно из шатра. Никто из присутствующих, похоже, его просто не заметил. Было бы проще всего прямо сейчас незаметно убраться. Он сжал кулаки, снова разжал их и прикоснулся правой ладонью к мягкому материалу повязки. Почти такая же мягкая, как кожа Даны в лунном свете.
Нет. Это мое старое «я». Больше никогда… Он откашлялся, чтобы обратить на себя внимание, и, выпрямившись, шагнул вперед.
Глаза Николая – осколки льда в темных пещерах – взглянули на Андрея и ему показалось, что температура этого взгляда на какой-то момент превысила уровень абсолютного нуля, прежде чем Николай вновь обернулся к губернатору и нацелился установить новый рекорд холода.
Он также посмотрел на собеседника Николая и заметил, что тот как раз рассматривает его взглядом скототорговца. Внимательный осмотр с головы до ног, некий молчаливый вывод – и губернатору хватило: он вновь сконцентрировался на Николае. Андрей лишь с трудом удержался, чтобы не хмыкнуть. Пожалуйста-пожалуйста, только после вас. Но имейте в виду – вы этого сами хотели.
Морозное молчание продлилось еще пару мгновений, прежде чем Николай неожиданно взял слово.
– Андрей, губернатор планеты желал бы узнать, по какому праву мы разбили наш лагерь в непосредственной близости от его города.
Николай расслабил скрещенные руки и сделал правой жест, словно хотел пригласить губернатора на танец.
Боюсь только, его партнеру танец придется совсем не по вкусу… не говоря уже о финале.