Всё. Можно.
Но опять предательски заболело в груди. Сначала тихо, потом волнообразно усиливаясь, до острой, почти нестерпимой боли.
Иванов покачал головой. Так сильно никогда не было.
И, чуть передохнув и подождав на очередной волне спада боли, пошёл на кухню за таблетками. Те, которые он упаковал с собой, решил не трогать.
По опыту он знал, что нужно лечь и подождать, пока боль пройдёт.
Так и сделал. То ли потому, что приступ был сильнее обычного, то ли потому, что те таблетки, которые он выпил, были слабее тех, которые он упаковал с собой, и тронуть не решился — лежать пришлось долго. Дольше обычного.
Внезапно подумал о Тане. Может…
Да нет. Они, в сущности, ведь простились.
Им страшно повезло. Игорь поёжился, представив — всего пару метров в сторону. Стволы высоченных деревьев в три-четыре обхвата. Их тела пришлось бы выковыривать из них. Если б было кому это сделать.
Они стояли по колено в воде. Небольшая речка, полметра шириной, ласково журчала, пронося под ними кристально чистую воду.
— Вода, вода, — ответил на его немой вопрос Олег, рассматривая экранчик анализатора, — без всяких примесей. Чистейшая.
Гея-2 действительно оказалась феноменом.
Планета растений.
Они открыли внеземную жизнь. Но это была жизнь, представленная исключительно растительными формами.
— Поговорить не с кем, — заметил Матвей.
— Микробы-то хоть есть? — спросил Миша.
Все повернулись к Виктору. Соответствующий анализатор был у него.
— Какие-то есть. Как же без них.
— Скафандры пока не снимаем, — распорядился Игорь.
— Хотя дышать можно, — отметил Матвей.
Как и предполагалось, состав атмосферы был полностью идентичен земному. Только гелия было чуть больше. Но не принципиально.
— Интересно, как они пахнут?
Олег имел в виду огромные, ярко-жёлтые цветы на лианах, оплетающих гигантские стволы.
— Давай пока лучше не нюхать, — проворчал Виктор.
И защёлкал тумблерами на контейнере с мелкой земной живностью.
— Сначала пусть они.
Астронавты пошли вниз по течению реки.
Другого пути, собственно, не существовало. Пространство между стволами так тесно было забито всяким вьющимся разнообразием, что мысль углубиться в лес отбросили сразу. Прорубиться, конечно, при желании можно, но сил уйдёт непропорционально много.
И они растянулись цепочкой по извилистому руслу.
Игоря сначала волновало, что он, идя третьим, временами теряет из виду Олега, шлёпавшего по воде первым, но вероятность, того, что растения могли прыгать и нападать на них, была смехотворной, так что — пусть.
«Интересно, — подумал он, — зачем им цветы, если нет насекомых?».
В шлемофон он услышал вскрик, а затем срывающийся голос Олега:
— Командир, быстро сюда!
Игорь, поскользнувшись на камне, чуть не упал. Матвей опередил его, обдав облаком брызг.
Он полусидел у самой воды, в высокой траве, облокотившись спиной на плотно переплетённые ветки куста.
Рядом валялся ладно упакованный огромный рюкзак.
— Он умер вчера, — сказал Олег, — мы опоздали на день.
— И чей теперь приоритет? — спросил Матвей.
— Фонарик китайский, — Миша рассматривал содержимое рюкзака.
— А рюкзак наш, — заметил Виктор, — я знаю, такие в Мордовии шьют. Прочная вещь.
— На русского не похож, — проговорил Игорь.
— Может, китаец? — предположил Виктор.
— Причину смерти определить сможешь? — спросил Игорь Олега.
Тот пожал плечами:
— Резать не сшивать. Отчего не попробовать. Место только нужно.
И оглянулся по сторонам.
Место нашли на излучине, где река намыла песок.
Они сидели молча, смотря на струящуюся в нереальной тишине реку.
Минут через десять Олег с плеском вошёл в воду и нагнулся, смывая с рук кровь.
— Ну что? — спросил Игорь, следя за красным пятном, быстро уносимым течением.
— У него разорвалась аорта. Скорее всего, аневризма была.