В это время на столе уже красовались омлет и два горячих тоста рядом с парой чашек свежезаваренного кофе.
Я попытался скрыть ту печаль, которую на меня навевал предстоящий выход на пенсию, за весёлой, нелепой улыбкой. Но, Лили меня раскусила, впрочем, как и всегда. Она каким-то образом умела заглядывать за эту ширму. Думаю, годы совместной жизни выдавали все мои секреты. Не заставив себя ждать, она сказала:
– Дорогой, чем ты так огорчён? Это из-за выхода на пенсию?
– Эх, ничего от тебя не скроешь, милая. Честно говоря, да. Я очень рад, что вся эта работа с бумагами закончится, что не нужно будет рано вставать. Но я буду очень скучать по коллективу, по своим любимым (и не очень) классам. Понимаешь, я не знаю, как это – жить без кучи подростков, которые взрывают твой мозг и дают миллионы проблем.
На что она ответила:
– Джен, ты отдал этой школе почти всю свою жизнь, неужели ты не хочешь пожить для себя?
– Для нас, моя дорогая. Да и вспомни, как ты ушла в отставку. Три дня ревела.
Лили окинула меня холодным взглядом и произнесла:
– Ладно, тебе пора. И не вспоминай этого больше. По крайней мере, пока я жива.
– Спасибо, было потрясающе вкусно. Впрочем, чего ещё можно ожидать от домашнего шеф-повара?
Я отправился к дверям, снял с крючка мою зелёную шляпу и уже собирался выйти, как тут прозвучал, как ни в чём не бывало, тот самый шёлковый голосок:
– Подожди, ты же забыл свои часы.
В её глазах можно было прочесть: «это лишь повод, чтобы подойти».
Она протянула мне часы на цепочке и собиралась помахать рукой, как вдруг заключила мое беспомощное тело в сильные объятья и сладко, но коротко поцеловала меня в губы.
– Я люблю тебя, дорогой.
– И я тебя, милая.
Зависла недолгая пауза.
– Тебе пора.
Резкость в этих словах пробирала прям до моих старых костей. Развернувшись, она поспешила скрыться в гостиной.
Всю дорогу к школе мой мозг перебирал бессчётное количество вариантов объяснений поведения Лили. Оно было весьма странным. Неужели сегодня какая-то важная дата? Вроде бы, нет. Я наизусть помнил наш календарь важных дат, несмотря на развивающийся старческий склероз.
– Может, она хочет устроить утешительный сюрприз?
Я и не заметил, как начал мыслить вслух. Пара прохожих обернулись, глядя на меня удивлённым взглядом.
Но вернулся я в жизнь только на пороге огромного улика, под названием «Школа», где десятки детских голосов жужжали, не переставая, в ожидании работы на пасеке науки.
«Так, Дженкинс, бросай эти мысли. Зачем ты во всём пытаешься найти смысл? Тебе точно пора на пенсию», – с таким возгласом в голове я отправился в свой класс зарубежной литературы.
Глава 3
Сюрприз
Каково было моё удивление, когда я вошёл в классную комнату. Эти двадцать четыре оборванца стояли перед дверью, у каждого в руках было по жёлтому шарику, а один из моих лучших учеников держал в руках довольно солидную книгу, исполненную в чёрно-золотых тонах. С моих уст от удивления сошла только одна фраза:
– Интересно, кто же вам проболтался, что ваш учитель сегодня проводит последние уроки?
По толпе прошёл волнительный шёпот, лица детей стали обеспокоенными. Но отступать они не стали:
– Мы давно хотели это сделать, просто не было подходящей даты.
– А тут такое!
– Ну, и вот.
И Томми протянул мне тот загадочный экземпляр, который держал с трепетом в руках. Я решил, что книга может и подождать, а вот близкие мне дети – нет.
– Идите ко мне, – сделав подходящий жест, я пригласил весь класс в крепкие объятья.
Толпа тотчас хлынула ко мне. Сбоку это могло выглядеть похоже к тому, как мать-квочка прибирала к себе всех своих деток. От такой мысли на лице появилась лёгкая улыбка, а по щеке покатилась одинокая слеза.
– Жаль, что я не выпущу вас во взрослую жизнь… Ладно, хватит этого, давайте за парты, а то ничего не успеем.
Мои цыплята хором произнесли:
– А Вам не интересно, что это за книга?
Имея невероятную профессиональную чуйку и четырёх-летний опыт работы с этими детьми, я с уверенностью ответил:
– Я и так прекрасно знаю, что это за произведение.
Ученики разбрелись по своим местам, не скрывая удивления своих лиц. Я тоже последовал их примеру и занял учительский стол.
– Ну!
– Хватит тянуть, говорите! – настаивали несколько непосед.
– Это – старый добрый «Маятник», роман, написанный мною, кажется, около двух лет назад. В нём была задета довольно актуальная тема – семейные ценности и трудности, которые они приносят.