за свирепым фасадом бьются добрые всепрощающие сердца, и следовало бы мне
переезжать не сюда, а в Люберцы, где сердца, надо думать, ещё не испорчены теорией
тотального гуманизма. На седьмом этаже наша Mrs Управподъезд (она же Управдом, так
как подъезд один), женщина весьма габаритная и неуклюжая, пытается запихнуть
огромные мусорные мешки в тонкое отверстие мусоропровода. Чувством такта она не
обременена, поэтому, назвав меня «дружком», просит подержать ей крышку отверстия
(самая грязная, наверное, деталь в доме, не считая внутренней стенки мусоропровода),
пока сама утрамбовывает правой ногой свой мусор в дырку, который утрамбовываться –
утрамбовывается, но дальше никак не лезет. Я ей рассказываю о новом японском роботе,
поступившем в промышленное производство, который сортирует, а потом съедает и
перерабатывает мусор, а она мне рассказывает о новых туфлях, которые купила за
шестьсот рублей в магазине «Товары для труда и отдыха» на нашей же улице.
Поднимаюсь на свой этаж и открываю дверь в наш «предбанник», который общим
замком не обременён. Здесь пахнет бурной жизнедеятельностью, и мне – не парфюмеру –
трудно разобрать составляющие этого великолепия. На потолке висит плафон, но он
почему-то не светит, зато светит «лампочка Ильича», висящая рядом на проводке. Точнее,
она обычно светит, а сегодня моргает, то быстрее, то медленнее. Сегодня два фонаря на
шоссе Энтузиастов тоже моргали, и виделось мне в этом какое-то предзнаменование.
Вечер моргающих фонарей, не иначе. Дверь моя закрывалась на один замок, держащийся
на соплях, хотя был и другой, но расположен он был слишком низко, приходилось
нагибаться, чтобы его открыть/закрыть, поэтому с третьего дня я перестал им
пользоваться. И вот я уже весь в тяжёлых раздумьях относительно репертуара фильмов,
9
которые мне сегодня посмотреть и в какой очерёдности (в сумке лежит четыре
свежеприобретенных фильма, и только один из них записан с нарушением авторских прав
– такая почти кристальная у меня гражданская позиция), так как все сразу я точно не
осилю. Думаю: либо сперва принять ванну, а после забить кальян, либо забить кальян, а
ванну принять в промежутке между кино. Либо обойтись душем и бокалом рябиновой
настойки, которую мне подогнал всё тот же сосед сверху, снова не взяв предоплату.
Презентовал мне трёхлитровую банку со словами: «Как выпьешь, так и решишь, сколько
мне заплатить». Я говорю: «Я ведь только на месяц здесь, к тёте приехал» (хозяйка
просила так говорить, чтобы не платить налог). Он: «Ну, тогда заходи за добавкой через
недельку, коль оценишь». Неужели я так ужасно выгляжу, «через недельку три литра»…
Или так хорошо? В общем, кино-баня-душ, сомнения в очерёдности – вот и первая моя
творческая рефлексия за весь день. Погруженный в эти, в общем-то, никчёмные мысли,
открываю замок, который на соплях, и… не зря моргали фонари. Ещё не включая света, я
вижу на полу крохотной прихожей лежащее в неестественной позе безжизненное тело.
Ну, за что вот мне этот геморрой… Теперь я уже вынужден вставить в планы и это тело, в
голове проносится очередь: «сперва забить кальян, принять душ, потом заняться телом (в
смысле, понять – спит, или совсем уже), позвонить куда следует (а куда следует?), и лишь
потом, пока за ним едут, включить фильм». Потом разум возобладал, я включил свет,
всмотрелся в незнакомое лицо. Молодой парень, лет двадцать пять или даже меньше. В
тёмно-синих джинсах, чёрных носках и бежевой толстовке-кенгурятнике. Не особенно
симпатичный, очень среднестатистический человек. Потрогал его аккуратно за лицо,
потом за кисти рук – вроде холодные, потом другой рукой потрогал себя за лицо и кисть
руки – блин, такой же температуры. Потом потрогал себя под майкой – тепло, и ему
засунул руку под майку (не скрою, с небольшим отвращением). Потом подставил руку к
носу. Короче, он явно не спит. Помочь я человеку уже ничем не могу, так что можно
заняться своими планами, а он пусть полежит, пока не хочется никуда звонить, а то сейчас
сразу начнётся шум, а у меня серьёзный настрой насчёт фильмов и рябиновой настойки…
В два часа ночи ко мне постучали. Я спросонья ползу к двери, открываю замок,
который на соплях, но и нижний тоже закрыт. Открываю нижний и распахиваю дверь. На
пороге двое полицейских, почему-то в форме немецких СС. Они короткострижены и с
бутылками пива. Один из них пытается ворваться внутрь и надеть на меня наручники, но