Она стояла как вкопанная, не веря своим ушам. Пару часов назад он целовал ее ноги, в прямом смысле слова, а теперь делает вид, что она его служанка. Ну, погоди.
Амалия улыбнулась всеми своими зубами и, покачивая бедрами, вышла за дверь. Все сидящие в комнате мужчины с облегчением вздохнули, теперь можно подумать о работе. Ярость, которая переполняла ее от такого холодного приема, бурлила и готовилась выйти наружу. Нет, она не ждала, что он бросится обнимать ее и рассказывать, как они прекрасно провели ночь, но такая отстраненность была ей не по сердцу. Зачем обдумывать, чего бы она хотела, если она точно знает, что хотела не этого?
– Ваш кофе, господин Градия, – она выгнула спину, опуская поднос перед его лицом. Мужчины смущено отвели глаза, а Людочка, которая все еще была здесь, недовольно цокнула. Георгий сделал глоток и вопросительно посмотрел на свою помощницу, которая наивно хлопала зелеными глазками. Это был кофе с молоком, и в нем было не меньше пяти ложек сахара. – На здоровье.
Тем временем Оливия бежала в школу танцев «Dance free», где должна была провести утреннее занятие. Адам, как и раньше, пытался проспать кастинг и ей пришлось долго выманивать его завтраком и кофе, чтобы в конце концов отступить от природной мягкости своего характера и заставить его проснуться от крика. Теперь она опаздывала, но желанная дверь была почти рядом.
– Прости, Юль, пробки. Все собрались? – ее любимая администраторша сменилась малознакомым парнем с выдающимся профилем. – А вы кто?
– Новый сотрудник, Михаил, – его армянский акцент заставлял сомневаться в искренности ответа, но Оливия итак задержала своих клиентов. – Ждем только вас, – он ехидно подмигнул, отчего его заросшие брови стали еще шире.
После первой изнурительной тренировки, она была без сил. Впереди было еще три занятия. Несмотря на всеобщее порицание, она любила своих громоздких бабушек. Они скептически отнеслись к ней при первом появлении, но, увидев ее пластику, смягчились. Лауреат многочисленных конкурсов, Оливия не смогла занять звездный пьедестал, зато ей хлопали двенадцать человек каждые два часа.
– Ты хорошо двигаешься, – псевдо-Михаил принес ей кофе. Ан никогда бы не выказала своего раздражения, это было не в ее характере. Но это не значит, что она не сопоставила его со своим белокурым принцем. Он проиграл по всем возможным пунктам. – Будешь пирог? С яблоком. Сестра испекла и с собой положила в первый рабочий день. На удачу.
– Я не ем мучное, для танцовщицы это недопустимая роскошь, – брюнетка была милой, и он ей поверил, хотя еще вчера она уминала хлебные палочки. Ей хотелось быстрее закрыть этот разговор, но время тянулось бесконечно долго, а тишина звенела в ушах. – Миша значит. А где Юля?
– Уволилась одним днем, – он неряшливо надкусил пирог, из которого посыпались яблоки на его белую рубашку. – Ой, испачкался, – брюнет стряхнул остатки сладкой начинки и перевел взгляд на скучающую девушку. – Мы с тобой поладим, не переживай. Я всегда рад прикрыть тебя.
– Я обычно не опаздываю, сегодня просто вышло так, – Ан видела, как отчаянно он пытается найти новую тему и ее сердце охватила жалость. Но любой мужчина, кроме Адама, вызывал у нее стойкое желание отодвинуться подальше, вот такая она была преданная. Телефонный звонок от самого важного человека. Она извинилась и отошла в раздевалку, чтобы спокойно поговорить.
– Оли, забери мой костюм из химчистки! У меня завтра собеседование с важным модельером, кажется, меня возьмут, – она впервые слышала в его голосе такую радость, поэтому не задумываясь согласилась. – И еще, как только подпишу контракт, сделаю предложение Нелли, мне пора остепениться, а она будет отличной женой, – Оливия оглохла. Столько лет она лелеяла надежду, что они будут вместе, что он заметит ее горящие глаза и как-то само собой все образуется. Нелли ни разу не слушала его истерик из-за срыва очередного предложения, не знала, какая у него чудесная мама и хорошенькая младшая сестра с такими же светлыми кудряшками. Она не возила ему супы, когда он сломал ногу, не делала ему обтирание. Она не убирала его заброшенную квартиру, не смотрела его дурацкие комедии. Она никогда не будет делать для него то, что делала Оливия. Но она все равно будет его женой.