Отвернувшись от рвущегося в бой Флоренса, Бек увидел усталое лицо Рошфора и понял, какая огромная ответственность ложится на плечи его друга.
— Откуда ты знаешь, что пришло время? — хрипло спросил он, снова повернувшись к Флоренсу. — Ты хочешь поднять народ на революцию? У солдат есть ружья, а эти люди безоружны, и ты должен об этом помнить!
— Когда две тысячи человек встанут грудью против этих ружей, отступать им будет уже некуда, — прошипел сквозь зубы Флоренс.
— Ты сошел с ума, — с горечью заметил Бек.
— Я не боюсь борьбы, — отпарировал Флоренс.
— Но позволь тебе заметить, — воскликнул Бек дрожащим от гнева голосом, — ты собираешься за что–то бороться, а за что — не понимаешь. Ты рассуждаешь о бедности, которую никогда не знал, говоришь о голоде, которого сам тщательно избегал.
— Вы еще пожалеете о своих словах. Я докажу вам. Я могу сражаться так же, как и вы, и даже умереть. Я не трус! — с этими словами он вышел из зала.
— Я обязан поговорить с народом, — сказал Рошфор усталым голосом. — Люди должны выслушать меня.
Они поднялись на этаж выше и попросили жившую там женщину разрешить им обратиться к народу из ее окна, которое лучше всего было видно снизу. Она испугалась, но согласилась. Рошфор с бледным лицом открыл окно и стал говорить громким голосом, уговаривая людей успокоиться.
В комнату ворвался Гюстав Флоренс.
— У вас нет никакого права говорить людям такие слова! — закричал он, пытаясь отогнать Рошфора от окна. — Мы должны идти на Париж. Мы должны сражаться!
— Как вы смеете командовать мной? — крикнул Рошфор.
— Вы этого заслуживаете! — Флоренс резко повернулся, выбежал из комнаты и помчался по лестнице вниз. Бек бросился за ним.
— Флоренс, вернись, ты сошел с ума. Ты не можешь бросить Рошфора в такой момент!
— Рошфор предатель! — истерично закричал Флоренс. — С этого момента у меня больше нет ничего общего с ним, и я больше не работаю в его газете. Все это лишь пустые разговоры и хвастовство.
Его лицо было мертвенно–бледным, а стального цвета глаза горели болезненным огнем.
Бек посмотрел, как он бросился вниз по лестнице, и пожал плечами.
Гроб с телом Виктора Нуара стали выносить по узкой лестнице. У двери его друзья остановились. Во дворе стоял Флоренс в окружении нескольких весьма решительного вида мужчин.
— Последний раз, — громко заявил Флоренс, — призываю вас отнести тело Виктора Нуара на Пер–ла–Шез и пройти маршем через военные заслоны!
На улице толпа, до этого с сомнением выслушавшая успокоительную речь Рошфора, угрожающе задвигалась.
Бек предостерегающе закричал. Пользуясь всеобщим замешательством, кто–то на улице выпряг лошадей из катафалка и теперь остервенело старался втолкнуть его во двор, пробив кордон охранявших гроб людей.
— Вперед, ребята! — раздался чей–то голос.
На Рошфора и его друзей набросились какие–то люди, намеревавшиеся силой отобрать у них гроб, погрузить его на катафалк и катить перед толпой, идущей на Париж.
Маленькая группа сторонников Рошфора отчаянно сопротивлялась. Какой–то человек с силой ударил Бека кулаком в грудь. Поскользнувшись на мокрой мостовой, Тома упал на землю. Он быстро пришел в себя и вскочил на ноги. Нападавший на него человек не отступал, предчувствуя легкую победу над одноруким инвалидом. Но Бек бросился вперед и, размахнувшись сплеча, ударил его по шее. Человек упал, увлекая за собой своего напарника. Оба покатились в грязь.
Неподалеку лежал Дагерран с глубокой раной на лбу, полученной от удара каким–то острым предметом. Бек помог ему подняться и, прислонив к стене, дал возможность прийти в себя. Рошфор, прижатый спиной к катафалку, спрятался за его открытой дверью и что есть силы отбивался от нападающих, дрыгая ногами. Тома бросился назад и столкнулся с огромного роста рабочим, одетым в комбинезон. Рабочий махнул в воздухе кулаком, они вместе упали и покатились к гробу, который стоял на земле возле катафалка. Схватившись за деревянные спицы колеса, рабочий изо всех сил стал колотить ногой по гробу.
Тома с ужасом понял, что они продолжают бороться, лежа на трупе. С большим усилием ему удалось вскочить на ноги. Собрав все силы, он схватил своей одной рукой рабочего, оторвал его от колеса и тряхнул головой о гроб так, что у того оказались выбиты зубы и разбито в кровь лицо. Затем он вновь рывком приподнял его за воротник и бросил на булыжную мостовую.
Бек бросился к Жозефу Дагеррану, который еле стоял, прижавшись к стене дома. Они оглянулись, оценивая ситуацию во дворе. Еще с десяток человек прибежали на помощь группе Рошфора, и сражение, похоже, было выиграно.