Вдруг он резко остановился, пораженный неприятным запахом, стоявшим в комнате больного. Слова застряли у него в горле. Посетители были шокированы бледным видом Этьена, лежащего на подушках. Он был настолько худ, что кожа туго натянулась на скулах, отросшая борода, казалось, закрыла все его лицо. Глубоко запавшие глаза Этьена лихорадочно блестели.
— Как мило, что вы пришли, — проговорил Этьен. — Я никогда не думал, в самом деле… никогда не думал… Это говорит о том, как сильно можно ошибаться. Я думал, у меня нет друзей, и вот вы здесь. Спасибо, большое спасибо…
Гости неловко закашлялись, шутка обернулась против них. Они смущенно переминались, и Рош пробормотал:
— Что же, уже прошло много времени, мой дорогой Флоке, с тех пор, как мы видели вас в редакции. Ничего серьезного, я надеюсь?
— Нет, нет, совсем ничего, — сказал Этьен. — На самом деле это ерунда, но отнимает много времени. Скоро я буду на ногах.
— Сейчас вашу колонку пишет Веркор, но, как только вы снова встанете на ноги, вы получите ее назад, — сказал Дельбрез, чувствуя большую неловкость. — Вы знаете, босс предпочитает ваши заметки. Он сам сказал вчера, не так ли? — обратился он к остальным.
— Он так сказал! — сказал Этьен, его глаза сияли. — О, спасибо вам, друзья, спасибо, что пришли.
Все смущенно молчали. Посетители ощущали неудобство, граничащее со стыдом. Этьен оживился, он говорил об отсутствующих коллегах, расспрашивал о других сотрудниках, на которых никогда не обращал внимания и о которых неожиданно вспомнил просто потому, что пришли эти коллеги. Потом он начал говорить о владельце газеты, которого сотрудники газеты между собой фамильярно называли стариком. Этьен никогда не осмеливался использовать это прозвище, но сейчас он сделал это. Он чувствовал, что наконец стал одним из них.
Все наперебой отвечали. Постепенно разговор исчерпался. Кто–то кашлянул. Кто–то шумно вздохнул.
Этьен сжал руку Шарлотты.
— Дорогая моя, проводи моих друзей в другую комнату и предложи им что–нибудь выпить. Да, конечно, вы должны что–нибудь выпить. Чтобы доставить мне удовольствие…
Измотанный разговором, он откинулся на подушки. Визитеры отступили поближе к двери.
— Пожалуйста, сюда, господа, — сказала Шарлотта.
Вдруг все сразу торопливо заговорили:
— Быстрее поправляйтесь.
— Доброго здоровья.
— С вашим крепким сложением скоро все пойдет на поправку.
— Да, да, конечно. Спасибо, — сказал Этьен.
В столовой они стояли, скованные смущением, не зная, как себя вести. Шарлотта достала бокалы и напитки. Они смотрели на нее, такую молодую и бледную, и чувствовали только одно желание — скорее убежать и никогда не возвращаться.
Шарлотта поддерживала беседу, говоря об Этьене, о том, как он жалеет, что не может поехать в редакцию. Они кивали.
— Но мы не должны беспокоить…
— Уже очень поздно… Мы рады, что увидели его…
Они понеслись к двери, Дельбрез замыкал шествие. Остальные были уже на полпути вниз по лестнице, когда в дверях он снова повернулся к молодой женщине.
— Могу ли я чем–нибудь помочь? — спросил он.
Посмотрев на нее, он заметил, что губы ее дрожат, а глаза наполнились слезами.
— Простите меня, — сказала она. — Я очень тронута. Мне следовало поблагодарить вас за то, что вы пришли.
Дельбрез чувствовал себя очень неудобно. Ему вовсе не нравилась сыгранная им роль, и сейчас он искренне желал что–нибудь сделать для этой женщины.
— Вам, должно быть, очень одиноко сейчас, очень тревожно, — сказал он.
— Давайте не будем говорить об этом, — торопливо сказала она.
Она сделала слабое движение, пытаясь скрыть запачканное место на своем платье, отчего показалась такой беспомощной, что сердце Дельбреза дрогнуло.
— Простите мне мой вид. Я не одета для приема гостей. Если бы я знала…
— Вы не должны беспокоиться, вы выглядите очень хорошо. Нам не следовало бы…
— Ничего. Это сделало его очень счастливым.
Она откинула назад случайный локон и украдкой разгладила руками юбку.
— Оставайтесь такой, какая вы есть, — сказал он совершенно искренне. — Так вы очень хорошо выглядите.
Шарлотта подняла глаза на высокого, стройного человека со странными, острыми чертами лица и красивыми, хотя и слегка бегающими, глазами и не смогла ничего придумать в ответ.
— Мы, его друзья, мы подумали… поскольку ваш муж болен… то есть это обычное дело, мы собрали немного денег, вот…
Он протянул пачку денег, и Шарлотта в изумлении взяла их. Дельбрез не смог бы объяснить, почему вид ее страданий заставил его дать деньги для Флоке. Другим это не пришло бы в голову.