Шарлотта не сводила с Этьена своего сурового взгляда. Он прочитал в нем презрение и, поняв, что совершил ошибку, встревожился еще больше. Он и раньше опасался, что Шарлотта покинет его во время болезни, когда она так нужна ему. Если она уедет, он умрет в одиночестве…
Он пытался вызвать ее жалость, запугать ее, чтобы она осталась и никогда больше не пыталась покинуть его. Тяжело дыша, Этьен откинулся назад с искаженным лицом.
— Мне плохо, — с трудом проговорил он, — я задыхаюсь…
Она не шевельнулась, и он хрипло прошептал:
— Я скоро умру, Шарлотта. Ты слышишь, я скоро умру…
Он театрально закатил глаза, как настоящий трагик.
Шарлотта невольно отпрянула к стене. Мгновение она в ужасе смотрела на бледное лицо Этьена. Она испугалась. Ее охватил ужас. Ей хотелось закричать.
Но вскоре она поняла, что это игра, спектакль. Приступ был притворным, и теперь она рассердилась. Схватив подвернувшийся ей под руку стакан с какой–то жидкостью, она выплеснула ее в лицо Этьену.
— Вот, — сдавленным голосом выговорила она, — это приведет тебя в чувство.
Содержимое стакана попало ему прямо в лицо, и он лежал с нелепо открытым ртом.
— Трус, — добавила она, — трус.
Этьен схватил простыню, чтобы вытереть лицо, и вдруг стал кричать, что она злая женщина и Бог накажет ее. Гнев Шарлотты словно испарился. Это было уж чересчур для нее.
Затем он стал звать ее по имени мягким, льстивым голосом.
— Послушай, — сказала она, заставляя себя успокоиться. — Я решила, что Луиза какое–то время останется здесь, и она останется. Ты не увидишь ее. Она будет жить в свободной комнате. Так я решила, и у меня нет намерения изменять свое решение.
— Делай, что хочешь, — покорно ответил он.
В последующие дни Шарлотта с опустошенным сердцем спрашивала себя, как долго она сможет все это выдержать. Денег уже не хватало, и она не видела никакого выхода из трудного положения. Как это уже случалось и раньше, испытывая отчаянное одиночество, она обратилась к Фредерику, который вместе с ней работал над романом об эпохе средних веков, и поделилась с ним своими трудностями. Его было трудно шокировать, и, казалось, он не удивился, узнав, что Луиза беременна от мужа Шарлотты. Он был благожелателен, весел и беззаботен. Он также был влюблен в Шарлотту, но обращался с ней по–братски. Шарлотта обнаружила, что его легкий характер и неспособность смотреть слишком далеко вперед, как ни странно, успокаивали ее.
— Что будет со мной, Фредерик? — спросила она.
— У Луизы будет ребенок. Малыши прелестны, — сказал он, погладив ее по щеке.
— Вы не понимаете. Подумайте о позоре, о том, что скажут люди. Это убьет мою мать.
— Не хотите ли вы, чтобы я женился на Луизе? — нежно спросил Фредерик. — А потом я мог бы устроить себе респектабельную смерть на поле сражения.
— Что за чепуху вы говорите, — нетерпеливо сказала она, поглощенная своими мыслями.
— Я говорю серьезно. Может быть, сам по себе я ничего не представляю, но у меня есть имя. И я охотно могу предложить его бедной девушке, ставшей жертвой первородного греха.
— Нет, — сказала она, — это просто смешно. И поскольку вы влюблены в меня…
— Да, я люблю вас, — пылко сказал он, взяв ее руку и прижав к своей щеке.
— В самом деле, Фредерик? — внезапно спросила Шарлотта, заглядывая ему в глаза. — Вы бы действительно женились на Луизе?
— Нет, — ответил он, целуя кончики ее пальцев. — Я хочу жениться на вас, когда умрет ваш муж.
— Вы говорите чушь. Мне следовало бы знать, что вы не можете быть серьезным.
— Вы хотите выдать ее замуж любой ценой?
— Да, — резко ответила она.
— Тогда дайте мне подумать. Может быть, я смогу найти вам мужа.
— Кого? — вскричала Шарлотта с возникшей надеждой.
— Я думаю… У меня друг в больнице. Он умирает, у него нет никакой надежды выжить. На иждивении у него младший брат, и он очень беспокоится о его будущем.
— Да, но… — сказала она, все еще не понимая, к чему клонит Фредерик.
— Ваша сестра может выйти за него замуж в об мен на приличную денежную сумму, которая обеспечит будущее брата. По существу, это приданое. Она ведь станет вдовой, свободной женщиной, но со спасенной честью.
— Но это аморально, — сказала Шарлотта.