Годфри не стал терять времени. Он начал надрывно кашлять и одновременно размазывать кровь с лица по всему телу, добиваясь ещё более ужасающего вида. Он кашлял так громко, как никогда в жизни, на полную мощь своих лёгких, пока караульный наконец не открыл дверь и не вошёл в камеру.
"Утихомирьте своего дружка", – сказал он. "Слышали?"
"Он нам не друг", – ответил Мерек. "Просто попутчик. И у него чума".
Караульный непонимающе посмотрел на красную ленту.
"Как он сюда попал?" – спросил он. "Его должны были изолировать".
Годфри продолжал кашлять, сотрясаясь в судорогах.
Скоро он почувствовал, как грубые руки схватили его и вытолкали наружу. Караульный протолкал спотыкающегося Годфри через коридор и спихнул в яму к остальным чумным.
Годфри приземлился поверх мёртвого тела. Он старался не вдыхать слишком глубоко и отвернул голову, чтобы не втянуть с воздухом заразу. Он молился о том, чтобы не подхватить чуму. Ему предстояло пролежать в яме до самого утра.
Но он выбрался из-под стражи. И рассветом он собирался бежать.
И нанести ответный удар.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Торгрин чувствовал, как камнем падает на дно океана, как уши закладывает от давления в толще воды, и как холод впивается в кожу миллионом острых игл. Но когда он погрузился глубже, произошло нечто очень странное: вокруг вдруг стало светлее. Пока его, беспомощного, море болтало из стороны в сторону и придавливало своим весом ко дну, он посмотрел вниз и в облаке света под собой увидел то, что меньше всего ожидал – лицо своей матери.
Свет был настолько ярким, что её едва можно было разглядеть. Она улыбалась ему и протягивала к нему любящие руки, а он падал всё ниже и ниже, прямо к ней в объятья.
"Сын мой, – сказала она, и её голос под водой прозвучал кристально чисто, – я здесь, с тобой. Я люблю тебя. Твоё время ещё не пришло. Будь сильным. Ты выдержал испытание, но их ещё много будет впереди. Без страха смотри на мир и помни, кто ты есть. Не забывай, что твоя сила не в оружии, она – внутри тебя".
Торгрин открыл рот, чтобы ответить ей, но, как только он это сделал, туда налилась вода и он начал захлёбываться и тонуть.
Тор резко очнулся и огляделся, пытаясь понять, где находится. Он почувствовал что-то шершавое у себя на запястьях и сообразил, что его руки были связаны за спиной, а сам он был привязан к деревянному столбу. Он обвёл взглядом тёмный трюм, ощутил покачивание пола, и сразу понял, что он на корабле. Движение комнаты, свет, проникавший сквозь щели в досках, сырой плесневый запах – всё говорило о том, что он заперт под палубой.
Торгрин немедленно насторожился. Он чувствовал сильную слабость и плохо помнил, что с ним произошло. Последней картинкой у него в голове стоял суровый шторм, в котором их корабль потерпел крушение, а его с товарищами выбросило за борт. Ещё он вспомнил Эйнджел, и как он изо всех сил прижимал её к себе, и что на поясе у него в это время был меч – Меч Мёртвых. Как же ему удалось выжить?
Тор озирался по сторонам и никак не мог взять в толк, как он очутился на корабле. Он отчаянно искал взглядом своих братьев и Эйнджел. Он вздохнул с облегчением, когда смог различить в темноте их силуэты. Все они были привязаны к столбам рядом с ним: Рис и Селезия, Элден и Индра, Матус и О'Коннор, а в нескольких футах от них – Эйнджел. Тор был счастлив видеть их живыми, пусть и измученными после шторма и заточения.
Сверху до него доносился раскатистый хохот, какая-то перебранка и пьяные выкрики. На палубе кто-т дрался, и каждое падение гулким грохотом отдавалось в трюме. Тора осенило: морские разбойники. Это они чуть не утопили его в море.
Он бы узнал их по речи где угодно – грубые, неотёсанные, мучающиеся от скуки в долгом плавании – он немало таких повстречал. Сон сошёл с него, мыслям вернулась ясность, и он понял, что стал теперь их пленником. Он подёргал верёвки, пытаясь вырваться.
Но у него не получилось. Его запястья и лодыжки были связаны очень надёжно. Побег отменялся.
Торгрин закрыл глаза, пытаясь призвать на помощь силу, дремавшую глубоко внутри. Силу, с которой он мог свернуть горы, если бы только пожелал.
Но она не отозвалась. Он был слишком истощён после всех злоключений, и его сила ещё не восстановилась. По прошлому опыту он знал, что на это требовалось время. Время, которого, как он знал, у него не было.
"Торгрин!" – раздался из темноты полный облегчения голос. Тор прекрасно его знал, и ответил Рису, привязанному в нескольких футах от него, радостной улыбкой. "Ты жив!" – добавил Рис.