— Нет.
— Это нужно сделать, Ана.
Она покачала головой и попятилась еще сильнее.
Что-то во мне изменилось, ощущения обострились. Я ощутил желание охотиться. Рычание загудело в груди, я подбирался ближе. Ее спина врезалась в стену, я прищурился, глядя на ее тонкую шею, сделал еще шаг, очарованный бешеным биением пульса.
Я протянул руку к ее волосам и спросил:
— Ты меня боишься, Ана?
Она сглотнула и подняла глаза. Там был не страх, а нечто другое, нечто… уязвимое. Я узнал это, она моргнула, и зеленые глаза засияли с возмущением.
— Я не боюсь тебя, черный тигр.
Я усмехнулся:
— Нет. Ты просто боишься, что тебе расчешут волосы.
С шипением она оттолкнула меня и села.
— Я ничего не боюсь, — сказала она и вручила мне гребень.
Убрав ее волосы за плечо, я прижался губами к ее уху и сказал:
— Простите, но я не верю, богиня.
Анамика взмахнула рукой, как королева, прогоняющая слугу, и я рассмеялся. Она сидела напряженно, пока я водил гребнем по длинным темным волосам. Это успокаивало и напоминало о матери.
Мне нравилось в детстве расчесывать волосы мамы. Это был наш небольшой секрет. После начала тренировок с Кадамом я спрятал гребень мамы. Через пару дней она послала за мной и спросила, я ли ее взял. Хмурясь, как умеет только восьмилетний мальчик, я сказал ей, что сильный воин, каким я стану, потеряет уважение и испортит репутацию, если раскроется, что он любит расчесывать женщинам волосы.
Мама спросила, может ли женщина расчесать волосы мужчине.
— Конечно! — ответил я. Она склонилась ко мне, почти коснулась носом моего носа и сказала:
— Тогда я причешу тебя.
Она взяла гребень, и я опустил голову на ее колени, она водила им по моим волосам, мы обсуждали мои детские взгляды. Годы прошли, я привык опускать голову на колени маме. Я делился тревогами, слушал ее мудрые советы.
Когда я впервые увидел Джесубай, я заметил ее длинные волосы. Я решил, пока сближался с ней, что муж точно может расчесывать жене волосы в их комнатах. Я хотел подарить ей красивые гребни на свадьбу. А потом она умерла, а я был проклят жить тигром.
Мама пыталась убрать брешь между нами, что возникла, когда я стал тигром, но я был несчастен. Она обнимала меня, гладила мою спину, но я всегда уходил. Я скучал по близости между нами, но не знал, каким был, как исправить то, что я сделал. Тигр был наказанием за любовь к девушке Рена.
А потом появилась Келси. Ее объятия исцелили меня. Ее прикосновение заставило забыть. Дало надежду на будущее, которого меня лишили. Я опускал голову на колени Келси. Просил ее быть моей женой. Я собирался стать таким, как всегда хотел. Но тигр не отпускал. Проклятие снова грозило наказать меня за любовь к девушке Рена.
Словно ощутив мои мысли, Анамика спросила:
— Ты расчесывал ее волосы.
Я знал, о ком она. Но спросил:
— Келси?
Она кивнула. Я замер, подумал о бывшей невесте. Я сглотнул и ответил.
— Нет. Никогда.
— Может, стоило, — поддразнила она. — У тебя хорошие руки.
Я собрал ее волосы, скрутил у шеи и перевязал кожаным шнурком. Я удовлетворенно подтолкнул ее вставать.
— А еще я умею делать массаж, — сказал я с печальной улыбкой.
Анамика повернулась, пытаясь разобраться с пуговицами пиджака.
— Что за массаж? — спросила она, обвила Огненной вервью талию как поясом, а Волшебным шарфом шею.
Я помог ей с пуговицами и ответил:
— Я потом покажу.
Анамика поправила пуговицы на моем пиджаке, разгладила шелковый галстук и коснулась амулета на моей шее.
Я протянул руку и спросил:
— Ну что?
Она уставилась на мою руку с растерянным видом.
— Что?
Я взял ее руку, обвил ею свою и сказал:
— Идем?
Глядя на свои пальцы, словно они не соединялись с ее телом, она кивнула.
Я выбрал месяц после возвращения Рена и Келси в будущее, закрыл глаза и представил тенистый парк «Раджарам Индастриз» в Японии. Я прижал Анамику к себе, и мы пропали.
Я намеренно выбрал тень под большим деревом ранним утром, никого не было вокруг, когда мы появились. Я взял Анамику за руку и повел ее среди деревьев к пруду. Компания была на другом конце парка, и, если мы угадали со временем, мы прибыли до их открытия. Перед нами проехали утренние велосипедисты в тени деревьев гинкго, и Анамика вздрогнула:
— Что… что это было? — потрясенно спросила она. — Автомобили?
— Нет, — рассмеялся я. — Это велосипеды. Они для путешествий и спорта.
Музыка доносилась с ветром, и она потянула меня за руку.
— Идем. Я хочу послушать барабаны.
Мы подошли к месту, где разные музыканты собрались поиграть. Я удивился, увидев ее восторг, а не страх. Я сказал ей, что невежливо тыкать в странную одежду и вид прохожих, которых становилось все больше, и она дальше шептала мне о странных прическах, одежде и пирсинге у людей.
Ее особенно впечатлили утренние спортсмены. Женщины с собранными в хвост волосами, наушниками и в ярких кроссовках. Она восхищалась садами роз, выражение ее лица заставило меня замедлиться, чтобы она смогла понюхать ароматные цветы. Мы пошли по мосту, фонтан выпустил струю воды в воздух. Я дал ей посмотреть пару минут, она повернулась ко мне с любопытством.
— В этом мире ты вырос?
— Нет. Это мир Келси. Я родился в то время, когда все двигалось медленно. Мое время схоже с твоим, — мы пошли дальше, я спросил. — Это место тебя пугает?
— Нет. Пока я с тобой.
Я взглянул на нее, подозревая, что она пытается играть, но она озиралась, не замечая мои мысли. Я отругал себя и вспомнил, что Анамика была разной, но флирт ее не интересовал. Она гордилась прямотой. Я ценил это в ней. То, что мое присутствие придавало ей смелости, меня радовало.
— Это честь, богиня, — мои глаза блестели.
Ее зеленые глаза посмотрели на меня, чтобы разгадать настроение, через миг она наградила меня редкой улыбкой.
Мы прошли японский храм, из леса попали на большой луг. Анамика замерла. Ее дыхание участилось, я уловил резкий запах ее страха. Она сжала мою руку.
— Что такое? — тихо спросил я.
— Это… невозможно, — сказала она.
Она смотрела на небо. Деревья расступились, и было ясно видно горизонт Токио. Самолет летел над небоскребами.
— Анамика, посмотри на меня.
Я прижал ладони к ее плечам и повернул ее ко мне.
— В этом времени люди могут строить большие здания и путешествовать по небу на металлических колесницах. Они путешествуют по земле по дорогам, которым нет конца. Незримая сила электричества дает свет тысячи свечей. Двери из стекла, открываются сами. Ты увидишь много разного и странного, но помни, что у тебя сил больше. Ты — богиня Дурга, ничто тебе не навредит. Я буду рядом. Если не знаешь, что делать, я не дам тебе уйти с пути.
Анамика сглотнула и кивнула. Глаза знакомо заблестели.
— Я готова, — сказала она. — Веди меня в металлическую компанию.
Мы пошли по людному переходу, ее глаза расширились при виде сотен машин, что двигались и гудели. Я добавил:
— О, и еще одно. Лучше много не говори.
Она нахмурилась, и от ее вида хотелось смеяться. Ее возмущение от моих слов помогло ей забыть, как чужд был ей этот мир. Мы подошли к стеклянным дверям компании, она смело шагала рядом со мной. Я не знал, выдержал бы все так хорошо, если бы мы поменялись ролями.
Нас поприветствовала девушка за столом довольно дружелюбно, пока я не сообщил о цели визита. Она нахмурилась.
— Мы только закончили годовой аудит. Боюсь, я не понимаю, — вежливо сказала она, но выражение лица запрещало шутить с ней. Анамика не помогла, грубо спросив, зачем девушке краски на губах и щеках.
Секретарь уже хотела позвонить начальнику, но Ана махнула пальцами. Девушка моргнула, извинилась, что зря побеспокоила начальника и повесила трубку. Она вернулась к бумагам, не замечая нас.
Мы давно поняли, что оба обладаем доступом к силе амулета Дамона, кто бы его ни носил, пока нас разделяло меньше пары километров.