— Светопреставление, — обречённо выдохнула я, опустив руки, но всё же нащупывая ими заветные кинжалы. — Явление воохха неискушённой публике, — взор невольно зацепился за рослую фигуру пришлого баюна, бешеным взглядом обшаривающего фигурку Киррстты. Чуть повернувшись, я с ужасом узрела корчмаря, пускающего слюни возле лестницы и уже тянущего руки к испуганно съёжившемуся воохху.
— Как? — голос за спиной звучал до крайности удивлённо. — Откуда тут воохх?
— Да… Влюбишься — и не такое вытворишь, — бедная девчонка. Наверное Бара своего здесь искала. Не нашла, видимо, раз спускается одна. Или ненаглядный избранник оказался обычным прохвостом. Что же делать?
— У-у-у!! — на сей раз рёв был на порядок громче, чем предыдущий.
Ну всё! Иду на выручку, пропадай всё пропадом!
Ринувшись к девушке, я старательно вкручивалась между дружно начавшими движение в сторону лестницы мужиками, и с перепугу глядела на всё это безобразие одним полуоткрытым глазом. Так нестрашно.
— Объора! — увидела меня несчастная, в следующую секунду её буквально подмяла под себя толпа обезумевших посетителей.
— А-а-а! Кир, держись! — я что есть мочи заработала локтями, расталкивая исходящих слюной похотливцев. — Я иду-у-у!
В какой-то момент, споткнувшись, я почувствовала крепкую руку на своём локте, вздёрнувшую меня на ноги и легонько толкнувшую вперёд. Добежав-таки до лестницы, резво ввинтилась в мешанину тел, пытаясь найти девчонку.
Мужики орали, визжали, поскуливали. За стенами корчмы выли собаки. Выли и тявкали. Призывно так, жутко, у меня внутри всё аж похолодело.
Вскинув голову в попытке хватануть воздуха, я увидела над собой смерчем крутящегося давешнего знакомца.
Он точными ударами расчищал площадку перед лестницей. Вот уже слой лежащих стал втрое тоньше. Я ринулась к полу, надеясь вытащить хоть полупридушенную, но всё же, надеюсь, живую Киррстту.
Рывок! И девчонка заходится кашлем на моём плече.
Рыжеволосый кулаками и пинками расчищал нам дорогу, оберегая от пытающихся напрыгнуть по бокам. С грехом пополам я доволокла рыдающую Киррстту до двери и с облегчением рванула ручку на себя.
Свобода!
Ух!
Забыла про собак. Зря.
Едва вывалившись за порог, мы с девчонкой были буквально атакованы огромной сворой псов. С перепугу я выпалила формулу жидкого огня, и перед нами запылала целая колонна пламени. Псы с воем кинулись врассыпную.
Как я это сделала не знаю, но столб мирно плыл перед нами, жарко пыхая искрами в особо безрассудных кобелей. Так, худо-бедно, мы добрались до конца переулка.
Внезапно огненная колонна с громким хлопком исчезла, и мы почти упёрлись носом в карету. Я с облегчением узнала герб мужа Нарсаши. Теперь понятно, отчего исчез столб — волшебница наверняка зачаровала экипаж от магических воздействий.
— Чего замерли? Внутрь! — рявкнули у замешкавшейся меня над ухом, и нас с Киррсттой буквально зашвырнули внутрь кареты.
Снаружи донёсся многоголосый вопль, сердце вновь бешено заколотилось в груди. В ту же секунду лошади сорвались с места.
Только через несколько мгновений я осмелилась приподнять голову. Лишь для того, чтобы наткнуться на взгляд огненно-алых, буквально пылающих глаз.
— Вы сумасшедшие?! Зачем ты потащила с собой в людное место воохха? К тому же без защиты! — он обвиняюще глядел на меня, кивком головы указав на захлёбывающуюся слезами Киррстту.
— Кто потащил?? — окрысилась я. — Да она сама побежала! За ненормальным, то есть ненаглядным своим, этим, Бар-как его там… И вообще, ты кто такой чтобы на меня орать?! — окончательно сдали у Эли нервы.
— Я Баргнел.
— К… Как?!
— Баргнел, — терпеливо повторил парень, с оттенком сочувствия глядя на меня — мол, ударилась девочка головой, вот и притормаживает.
— Ну надо же! — Я сложила, наконец, два и два и выпала в осадок. — Бывает же такое! Короче, пусть с тобой наша беглянка сама разбирается.
— Деточки! Живые! — кинулась к нам, едва карета въехала во двор усадьбы, Нарсаша. — Хвала Вышним, всё в порядке! — она ощупывала нас с Киррсттой, будто не веря, что мы уже тут, что всё хорошо. — Бестолковки! — отвесила она каждой по затрещине.
— За что?! — взвываем с вооххом почти хором.
— Одной за самовольство и бестолковость, другой за самонадеянность! — грозно сдвинула магичка брови, но не выдержала и заулыбалась. — Живые! Уж как я испугалась, когда мысли Элины услышала!