И чего это я в последнее время стала такой регулярно-исключительной? Прямо настораживающая тенденция.
— Нету здесь никого, — прервал мои размышления обиженно-удивлённый голос любимой подруги. Как же, обидели ребёнка, спрятали говорящего дяденьку от алчущего девичьего взора.
Обе спутницы стояли теперь у меня за спиной. Видимо, поиски подошли к концу. Точнее, прекратились за безрезультатностью.
— Но ведь кто-то же говорит, — резонно возразила магичка, более рассудительная и последовательная, чем наша мелкая гарпия.
— Это массовый глюк! — через несколько секунд нашлась Морка. Патологическое отсутствие какой-либо логики.
— Слышь? Как тебя…привидень? — ну не могу я его в среднем роде называть. У парня такая ярковыраженно мужественная наружность…аммм… Ну вот! Уже на призраков заглядываюсь! Пришло, пришло время плотнее заняться личной жизнью. — Может, проявишься? А то дамы тут совсем с ума сойдут от неизвестности. — Я кинула вопросительный взгляд на видимого только мне собеседника.
Тот тяжело вздохнул и…начал активно светиться. В прямом и переносном смысле! Тело его как будто окутал сияющий кокон серо-голубых тонов, а со стороны спутниц донёсся синхронный вздох изумления — увидали наконец, зоркие мои!
Затем сияние вдруг резко впиталось внутрь тела, и мужчина стал почти материальным. Черты лица и контуры тела приобрели бОльшую четкость. И я с удивлением обнаружила, что у собеседника синюшно-бледная кожа, а глаза невероятного салатового оттенка. Смотрелось всё это в совокупности с огненными волосами немного жутко.
— А-а. у-уг…ым-ик… Чур меня-а! — Морка, икая, начала лихорадочно креститься левой рукой, тихонько подвывая от ужаса. Магичка же старательно пыталась одновременно поднять с пола упавшую челюсть (правильно, чай не май месяц на холодном камне подбородок греть) и вернуть глазам присущую им обычно миндалевидную форму. А у неё большие глаза — удивлённо отметила я про себя, — очень большие. Как у окуня. Глубоководного. На палубе рыболовецкого траулера! И вообще… Чего-то она чересчур впечатлительная для боевой магини со стажем.
Возмутитель спокойствия тем временем с омерзительно-очаровательной улыбкой отвесил нам изящный поклон:
— Милые дамы! — «Милые» начали икать уже на пару — клычки у парня оказались длинноватыми и чрезвычайно острыми даже на вид. — Позвольте представиться — Теркан Урынжик, Хранитель! — Ещё один изящный поклон.
— Миранн-да.
— Ттемиссса, — несколько придушенно пискнули «дамы» и машинально сделали книксен. Морри умеет делать книксен?! Куда катится мир!
Все взоры почему-то обратились ко мне. Что? Что опять не так?! А-а… Вот балда, я же не представилась!
Напялив на лицо высокомерно-вежливое выражение, я тоном царствующей особы на великосветском приёме отрекомендовалась:
— Элеонора Трихардизакпкин, с приставкой золэ перед именем. О-очень приятно, — отвесила Хранителю поясной поклон, ловя обалдевшие взгляды соратниц.
— Э-эль… А ты не говорила, что…
Закончить мысль ей не дали. Снаружи раздался многоголосый леденящий душу полувой-полурык. Затем наступила пугающая тишина — даже Морка прекратила икать и испуганно вытаращилась в сторону источника звука.
А мы ведь за всей этой суетой с невидимым мужиком совсем забыли, за каким лядом и от кого попёрлись в сей гостеприимный склеп.
— Эй, вы! Думаете, можете пррятаться в этой каменюке вечно?
Голос невидимого оратора звучал несколько приглушённо, низко, с рычащими нотками.
— Долго отсиживаться там вы не сможете, — настойчиво продолжал голос. — А мы пока рраспрравимся с вашими дружками в лесу — не любим гостей, что делать. Счастливо оставаться! А мои мальчики скррасят нуови врремя ожидания до возврращения нашего Хозяина, — в подтверждение вновь раздался многоголосый вой.
Что-о?! Да на кого этот мертвяк недоподнятый темь-корень крошит?! Са-авсем нюх потерял, трупина вялогниющая, с разворотом его так-растак через колено!!
Я была в ярости. И не только я. После нескольких секунд гробового молчания, в течение которых мы переваривали сказанное тварью, склеп буквально взорвался возмущёнными возгласами. Что удивительно, Терри, как я для краткости окрестила парня, нас полностью поддерживал, бормоча что-то о зарвавшихся низших и потрясая кулачищами в направлении предполагаемого входа — я оказалась права, никакой двери у склепа не было. Мы прошли сквозь камень — Темиса с перепугу выпалила формулу, и мы успели забежать, пока тот был податливым для проникновения.