Во-от он, коханний мой! Одной лапой зажимая рану на загривке, а другой продолжая крепко удерживать мальчугана за шиворот, медленно отступает, сверля меня ненавидящими полубезумными глазками.
Парня надо выручать. Какие будут предложения? Что, мозг опять решил по-тихому смыться в отпуск? Самый подходящий момент.
Сделав машинальный шаг в сторону, я споткнулась о какую-то корявую жердь и, поминая её любимым нежным словом, по инерции склонилась полюбоваться на коварно подвернувшегося под ногу вредителя, одновременно потирая тут же занывшую лодыжку. Осина, чтоб ей… Ага-а! А ведь и правда, что б ей…не сделать доброе дело раз в жизни?
Ствол корявенкий, но тонкий, на месте слома заострённый как по заказу.
Ласково улыбаясь с подозрением следящему за моими действиями мертвяку, я шустро наклонилась и резким рывком подхватила-метнула импровизированное копьё, старательно целясь лохмику в сердце, ну или область, где оно у нормальных созданий располагается.
Ур-ра-а-а!!! Попала! Нет, и вправду попала! Как, блин, в мишень во время тренировки под чутким руководством одержимого идеей сделать из нас с Морри мегавалькирий Кориса.
Тварь, конвульсивным движением резко распрямив и разжав передние лапы, отправила в свободный полёт мальчугана, которого я, немыслимо извернувшись, поймала уже на подлёте к земле. Схватившись за торчащее из грудины древко, нечисть безуспешно попыталась его вырвать. Ага, сейчас! Осина, батенька, тут уж не забалуешь. Через пару секунд лапы чудовища ослабели, и оно медленно завалилось набок, прямо в движении начиная осыпаться на землю ошмётками почерневшей и исходящей вонючим дымом плоти.
Отвернувшись от переставшего представлять угрозу для жизнедеятельности создания, я кое-как поднялась на ноги, взглянула на мальчика, испуганным кроликом замершего в моих едва выдерживающих его тяжесть руках.
— Всё уже позади, малыш, не бойся, — насколько могла ласково проворковала-прохрипела я. Курить меньше надо, да ещё и наоралась до опупения. Короче, таким голосом только ворон пугать.
Ребёнок неуверенно кивнул, посверкивая на меня испуганными глазёнками.
— Ты как здесь оказался, чудушко? Деревенские бы на поляну не сунулись ни за какие коврижки. Кто ж тебя отпустил?
Мальчуган, жалобно шмыгнув носом, глянул из-за моего плеча на то, что осталось от его пленителя. И обмяк.
Вот только этого Элечке сейчас и не хватало! Резким движением сбросив с плеч порядком истрёпанную в сражениях этой долгой ночи куртку, я бережно уложила малыша сверху и энергично принялась осматривать-ощупывать ребёнка на предмет повреждений.
Если не ошибаюсь, самое страшное, что заработал мальчишка в схватке, были пара синяков не слишком угрожающего вида да кровоподтёк на скуле. Вот же ж изверг этот неопознаваемый! Как-то слишком гуманно я его упокоила.
Ну и в чём причина обморока?
Дура ты, Элька! Пацан напереживался сегодня на всю оставшуюся жизнь, а ты ещё чего-то там удивляешься.
Обласкав себя таким нехитрым образом, я осторожно завернула малыша в куртку, с трудом подняла на руки и заоглядывалась в поисках за последние пару часов ставшего родным и привычным транспорта.
Глава шестая
Метлы я не обнаружила. Зато узрела быстро приближающуюся со стороны деревни толпу местных жителей, вооружённых дубьём, вилами, лопатами и прочим инвентарём явно сельхозпредназначения. Выглядела процессия грозно и смешно одновременно.
Кто во что одетые (явно впопыхах натянули, что под руку подвернулось. А подвернулось-то не всем удачно), судорожно сжимая в трясущихся руках импровизированное оружие, люди испуганно жались друг к другу, взбадриваясь воинственно-визгливыми выкриками и явно чем-то горячительным прямо из горла.
Возглавляла шествие встрёпанная простоволосая молодая женщина в ночнушке на босу ногу. Лицо её, раскрасневшееся от ветра и слёз, выражало крайнюю степень отчаяния на грани истерики, тело напряжено, ноги готовы в любую секунду сорваться на бег. В руках селянки трепыхался на ветру некий предмет одежды, опознанный мной как мальчуковая куртка из грубого некрашенного льна, вывалянная в грязи и местами порванная.
Увидев меня с прижатым к груди ребенком, женщина издала громкий переливчатый вопль и кинулась к нам, заметно оторвавшись от остальных селян. На лице её разыгралась такая буря эмоций, что я аж испугалась, как бы она не снесла нас к лешему от переизбытка чувств. Недолго думая, ваша покорная слуга шустро шмыгнула за ближайшее дерево. Опасливо выглядывая из-за толстенного ствола, я лихорадочно вспоминала, успели ли мы с наставницей дойти до заговоров от полоумных представительниц слабого пола, и прикидывала, удастся ли мне означенное заклинание вспомнить и воспроизвести.