Добежав до дерева, женщина резко затормозила и, не отрывая жадного взора от моей бессознательной ноши, попыталась обойти массивное препятствие. Я же быстро попятилась в противоположную от ненормальной сторону, продолжая использовать ствол как прикрытие.
— Мальчик! Мой мальчик! Сынок! — Селянка перебирала по стволу руками, пытаясь-таки добраться до уворачивающейся меня.
— Кто-нибудь уберите ненормальную, я психов бою-усь! — хрипло верещала я, внимательно следя за перемещениями странной крестьянки и стараясь, чтобы внушительный представитель местной флоры постоянно оказывался между нами. Селянка не сдавалась.
«Упорная» — уважительно подумала я, в очередной раз ускользнув от цепких пальцев, — «Её бы энергию, да на благо мидоррского общества…»
Мы продолжали выплясывать вокруг дерева, наматывая круг за кругом — женщина заливаясь слезами, я тихо бормоча заговор от лихих людей и все известные и частично известные ругательства до кучи. Вот чего она ко мне привязалась?! Мёдом им всем, что ли, намазано сегодня вокруг Элечкиной скромной персоны? Что ни жуть — то к моему берегу! Пялится ещё, понимаешь. И куда пялится? Мельком глянула на мальчугана… И тут до вашей покорной слуги, наконец, дошло.
— Это ваш сын, уважаемая? — застыв, наконец, на месте и опасливо высунув голову из-за дерева, вопросила я. Нет, блин, Элли, её великий предок Кирдык Безумный! Отсюда склонность распространилась на весь род… Нет, ну как до жирафа мысля добиралась, ей-Богу!
— Да-да… Малыш мой! Что с ним? Он ранен? Мёртв?! — нервно заламывая руки, вновь запричитала женщина.
— Типун Вам на язык, гражданочка! — ритуальный плевок через левое плечо. — Жив-здоров и относительно невредим, можете не сомневаться. Успокойтесь, милая, он просто без сознания — слишком много впечатлений за одну ночь.
Женщина энергично приблизилась к переставшей уворачиваться мне и попыталась выхватить ребёнка.
— Да осторожнее, мамаша, вы-таки добьёте своё чадо, если не умерите пыл!
Селянка замерла на мгновение, постаралась взять себя в руки и уже спокойнее протянула длани ладонями вверх. Я молча передала ей мальчугана и принялась осматриваться, пытаясь вспомнить, с какой же стороны мы с тварью так ретиво прискакали.
Вдалеке я заметила мелькающие силуэты на фоне разгорающихся костров и, оставив чадо на попечение матери, бодро двинулась в том направлении. Почему именно туда? Да просто, логически рассуждая, пришла к выводу, что только полные идиоты будут жечь костры неподалёку от места столь грандиозного побоища, привлекая к себе нездоровое внимание всей оставшейся в округе нечисти — хотя, конечно, вряд ли тут из нечистиков кто-то ещё остался. А коли речь о ненормальных, значит наши, по крайней мере Морка, уж точно там!
За моей спиной крестьяне наконец добрались до своей рыдающей односельчанки и окружили хлопочущую над дитём женщину плотным кольцом, потрясая дубьём и возбуждённо переговариваясь.
Дойдя до разорённого лагеря, я принялась глазами выискивать своих спутников, попутно с интересом разглядывая неожиданных союзников в произошедшей битве. Ими оказались молодые мужчины, как на подбор рослые и длинноволосые, в тёмных потёртых штанах, заправленных в высокие сапоги из нетопыриной кожи — насмотрелась на такую обувку, неизменный атрибут Корисова облачения — и кожаных же куртках. Хмурые и сосредоточенные, воины суетились вокруг: одни подбирали раскиданные по всему периметру поляны вещи, другие сноровисто перевязывали раненых. Несколько человек привели в поводу каким-то чудом уцелевших коней — везучие лошадки.
На удивление, ни одного трупа поблизости я не заметила — нечисть уже успели собрать в сторонке и подпалить, а среди наших потерь, как я поняла, не было. Ура!
Наш маленький отряд в полном составе нашёлся у самого дальнего костра. Корис и магичка оживлённо беседовали с …хорошо знакомой парочкой. Ребята, потрёпанные и грязные, но вполне такие бодренькие, стоя вполоборота ко мне, что-то старательно выспрашивали у Темисы и периодически обращались за пояснениями к воину. Сорини и Лидан в основном помалкивали.