— Ну чего ты злишься? — обиженно засопела Морри, на всякий случай пряча за спину руку с блином. — Он спит, может, просто крепко. Ты скажи, что меч его любимый на гвозди пустишь, а гробницу подопечную по камешку раскатаешь — а ты можешь. Глядишь, сработает чувство долга у нашего рыженького клыкастика.
Не успела я проникнуться привлекательностью Моркиной идеи (насчёт по камешку), как пред наши ясны очи предстал действительно заспанный, живой, невредимый и весьма недовольный Хранитель.
— Так ли необходимо было оглашать угрозы над ухом у бедного уставшего человека? Тьфу, то есть нечеловека. Короче, зачем? — патетично вопросил он.
— А нечего дрыхнуть целыми днями бедному и несчастному, тогда и угрожать не будут. Возможно, — грозно сдвинула брови я. Хорошенько рассмотрев выражение моего лица, Терри пошёл на попятный.
— Не гневись, любезная моя садха, я весь перед тобой и готов к действиям.
— Каким, хотела бы я знать?
— Ну… А чего надо-то? — совсем по-человечески взъерошил свои рыжие вихры дух.
Вот тут я всерьёз задумалась. А действительно, что?
Додумать мне не дали.
Из-за поворота, с шумом и песнями, выкатилась разряженная толпа крестьян и целенаправленно двинулась в нашу сторону. Хранитель туманом истаял в воздухе, из-за моей спины — я почему-то чувствовала — продолжая следить за развитием событий.
Мы с Моркой слегка напряглись, гадая, чем чреват лично для нас этот несанкционированный всплеск общенародного веселья и не пора ли, деликатно выражаясь, делать ноги. Все знают, что толпа — единица, подверженная резкой смене настроений. Сегодня вы — защитники-благодетели, а завтра — враги мидоррского народа. Всяко бывает. А тем более в чужом мире. Мы, как люди, получающие высшее гуманитарное образование, об этом знали или местами догадывались. Вообще-то точно могу сказать только за себя, но у Морри физиономия тоже была донельзя сосредоточенная. Ну не о смысле жизни же она в такой момент напряжённо размышляла!
Переглянувшись, мы синхронно расцвели дружелюбными ухмылками, одновременно на всякий случай продумывая возможные пути отхода.
Зрелище было, прямо скажу, потрясающее. Бабы разоделись как на ярмарку, щеголяя друг перед дружкой яркими платьицами и сарафанами самых разных фасонов, отделанными ажурной тесьмой и богато украшенными всевозможной вышивкой — цветочки там, солнышки-букашки разные. Кокетливо поправляя нарядно-выходные чепчики и платочки, селянки весело взбивали уличную пыль опять же выходными сапожками, независимо от колера остальной одежды преимущественно красного цвета.
Мужская часть населения уступала дамам в разнообразии фасонов, но не в нарядности — от пестроты красок рябило в глазах.
Песен и плясок не хватает, для полной гармонии.
— К обряду всё готово, нуови, — обратился ко мне староста, имени которого я, к своему стыду, так и не удосужилась запомнить. — Ждём только Вас! — и приглашающе махнул рукой в сторону выхода из проулка.
Недоуменно переглянувшись, мы с Морри, мгновенно окружённые возбуждённо галдящей толпой, вынужденно двинулись в указанном направлении. Знать бы ещё куда и зачем…
Отконвоировали нас на весёленькую, усыпанную мелкими цветами полянку в лесу, с огромным, радостно потрескивающим костром посредине. Торжественное жертвоприношение готовят, не иначе, мелькнула шальная мысль. А в роли жертв, похоже, мы. Элли, всеблагая Тьма, на что ты подписалась?! Воображение тут же откликнулось услужливо нарисованной картинкой двух полыхающих столбов с дико орущими нами: Морка нецензурно, я — стараясь не подавать дурной пример окружающим костёр детям. Волосы на макушке мгновенно встали дыбом, неприятно засосало под ложечкой и подло затряслись коленки.
Вот тебе и гостеприимство, и благодарность. Возможно, быть принесёнными в жертву у местных считается большой честью. Как бы так поделикатнее намекнуть, что мы подобного доверия не заслужили? Недостойны мы оказываемой чести, граждане! И где наши спутники, в конце концов? Собирается несчастных девушек кто-нибудь спасать или где?!
Поток панических мыслей прервало появление на поляне нашего отряда в полном составе. Следом шествовала мать со спасённым накануне дитём. Все нарядно одетые, Корис даже в кои-то веки без оружия, а Лидан — все волки в лесе сдохли! — побрился.
Становлюсь катастрофически невнимательной — опять пропустила момент, когда всё началось. Вокруг вдруг стало до безобразия тихо. Это-то и отвлекло меня от размышлений, заставив в недоумении оглядеться.