Ну нет так нет. Мы девушки приличные, зазря к мужчинам не пристаём. Кое-как выровнявшись на своих двоих, я попыталась привести одежду в порядок, а всё ещё разъезжающиеся от недавнего перенапряжения глаза к общему знаменателю. Не тут-то было — изорванная в клочья ядовитыми когтями туника живописными лохмотьями свисала с моей изрядно отощавшей за последние недели фигуры. Про штаны вообще молчу — подобного эффекта великосветского бродяги ни одному модельеру не добиться при всём желании. Правильно, у него же в помощниках не значатся агрессивно настроенные к местному населению кеорты — я наконец-то вспомнила название этой жутковатой группы нечисти.
За очередной попыткой привести туалет в удобоваримое состояние я совершенно случайно поймала встревоженно-внимательный взгляд Хранителя и от неожиданности поперхнулась.
— Что?
— Ничего.
Ещё один внимательно-оценивающий взгляд.
— Да что?!
— Н-ничего… Элли, а вот скажи-ка мне, эта милая кисуля случаем не поцарапала тебя?
— Ещё как поцарапала! — простодушно созналась я. — А что?
— Да… Видишь ли, в чём дело… — Терри старательно отводил взгляд. — Когти кеорты обладают некоторыми…мгм…свойствами — как бы это потактичнее выразиться? — несовместимыми с жизнью среднестатистического человеческого существа.
Нормально! Отличное заявление. Очень поднимает тонус. Особенно когда ты старательно пытаешься обработать антисептиком, по счастью сохранившимся в моём бездонном рюкзаке, а с недавнего времени скромно обретающимся в левом кармане брюк, полученные только что раны.
А что это всё так любопытственно расплывается? И прекратите немедленно трясти землю — меня укачивает!.. Кто тут такой умный расставил на моём пути эти высоченные бугры? И, главное, когда успел?! Пять минут назад ничего похожего здесь не было. А-а, это я в пресловутую землю носом уткнулась… Что я сделала?! Темно. Совсем темно. Как у негра в ж… Жужжит кто-то… А-а, это Терри надрывается. И зачем так орать? В трактире всё равно ничего не услышат — уж после Моркиного-то «Ойморозмороза». А она его стопроцентно уже исполняла — когда я уходила, стадия у подруги была самая подходящая. Как же темно…
— Очнулась, голубушка? — бодрым голосом Хранителя проорали у меня над ухом.
От неожиданности слегка подскочив на кровати и попутно уронив на пол тяжёлое ватное одеяло, я попыталась оглядеться.
— Терри, так тебя растак! Совсем сдурел?! Я чуть не померла со страху!! Э-э… Терри, ты где? Терричек, милый, я, кажется, ослепла! Совсем! Я ничего не ви-ижу-у-у!!!
— Прекрати орать, Элька. Ещё б ты что-нибудь видела. Чем глотку драть, потренируйся лучше в спортивном поднятии век на скорость. Поднимешь за секунду — получишь конфетку.
— Лучше топор — голова просто раскалывается… Что ты сказал?! Веки закрыты??
Я шустро ощупала область глаз и пришла к неутешительному выводу — на свалку пора срочно. Желательно прямо сейчас. Глаза-то и впрямь закрыты. А я тут воплю. Стыдно-о.
— Кх-кх… Терри, дорогой… А вот не объяснишь ли бедной девушке, что тут случилось? Я, вся такая больная и хилая, прихожу в себя в постели, перемотанная бинтами, что твоя мумия, — оглядев ноющее под повязками тело. — Ты у моего изголовья терпеливо ждёшь, когда же ненаглядная Эличка откроет глаза. После чего непривычно любезно со мной общаешься, ни разу ещё даже не наорал… Наступил конец света?
— Нет, Элли. Хуже.
— Хуже? Неужели Сорини решилась-таки на экстремальный стриптиз? А я, грешным делом, вознамерилась помешать сему грандиозному действу свершиться, напирая на то, что местные мужики ещё не привыкли у женщин на месте традиционных волос в интересных местах видеть зеленоватую чешую, и я искренне беспокоюсь за их душевное здоровье и потенцию. После чего оскорблённая за весь русалочий род Слышащая огрела меня по кумполу своей любимой каучуковой дубинкой, и теперь у меня в черепе вмятина, точно повторяющая форму резинового орудия?!
Терри пару минут беззвучно открывал и закрывал рот — видимо, тоже воображение хорошее. Затем взял себя в руки:
— Кхм… Ну не совсем… Короче, тебя неплохо подрала одна симпатичная и на диво безобидная киса. Пару дней ты провалялась в бреду, с жаром, в судорогах. Тебя корчило, ломало, — ужас какой! — И после всего этого ты на удивление не померла, а вот очнулась, живая, и, по-моему, уже практически здоровая.
— …И от чего меня так мощно корячило?
— Я ж говорю — киса подрала.
— Эта киса что, размером с бронепоезд была? И почему я после всего ещё жива??