Подхватив подол, со всех ног понеслась в сторону, где, по моим прикидкам, должна располагаться спальня. Так, сейчас самое время появиться лестнице. Вверх на два пролёта, за угол, до конца коридора, в неприметную дверь, живо спуститься на три пролёта вниз. Как хорошо, что эти переходы я знаю как свои две извилины… Оп-па-а! А вот и комнатка моя родная. Так бы и расцеловала!
Сзади доносился приближающийся топот. Я шустро юркнула в дверь, закрылась на все засовы и даже крючок и для надёжности подпёрла ее спиной. С замиранием сердца прислушалась к резко наступившей в коридоре тишине. Куда он делся?
— Зачем ты так со мной? — в лучших традициях индийских мелодрам раздалось прямо у меня над ухом. От неожиданности ваша покорная слуга подпрыгнула и врезалась головой в каким-то идиотом размещённую непосредственно над входом полочку для свечей. Больно-о! И какой х…гх…бл…ммм…догадался поставить туда керосиновую лампу?! Тихо обтекая пахучей жидкостью и шёпотом смачно матерясь, я одновременно молилась, чтобы за дверью этого грохота не услышали.
Размечталась!
— Я чувствую, ты там, — ага, я тоже чувствую — от вони аж глаза режет. — Прижимаешься к двери дрожащим телом, пытаясь унять хриплое от бега дыхание и что-то тихо бормочешь… — он эмпат? Или просто хороший слух? — Не знаю, чем я заслужил подобное отношение, но, верно, и правда провинился. Прости меня, сегодня я сам не свой. Впервые встретил такую девушку, — охотно верю, ТАКИХ ты точно ещё не встречал… Что-о?! А кто с утра зажимал некую крестьянку в приснопамятной конюшне, пылая страстью?! — Ты смутила мой разум. Мысли путаются… Душа трепещет — ты, верно, колдунья? — а тебе бы, парень, романы писать — обогатишься, гарантирую. Впечатлительные дамы годовой запас платков изведут за одну эту сцену.
— Я знаю, ты слушаешь. Ты вправе не верить, но… — конечно вправе…обольститель! — Ни для кого больше это сердце не зажжётся страстью, не зайдётся щемящей нежностью. Я больше никогда не полюблю. Может, оно и к лучшему. — Ах, что за слог! Я сейчас заплачу. — Прощай же, девочка. Для меня ты навсегда останешься самой желанной и прекрасной во всех землях. Иссаххъарльякха чеи текира дьоле.
…Лёгкие шаги затихли в отдалении, тихо скрипнула дверь, принимая на себя всю тяжесть моего обмякшего тела. Ушёл. Радоваться бы надо. А вот не радуется что-то. Какой сюжет для мексиканского сериала! Продюсеры обрыдаются от счастья… Кстати, кто-то уже рыдает. В голос причём, горько так, с жалобным поскуливанием. Духи, неужели это я?!
Рассвет я встретила с больной головой и распухшим от слёз лицом, так до утра и не сомкнув глаз. Пару раз порывалась побежать искать Нила, но в последний момент что-то меня останавливало. Дурёха, стоит ли так убиваться? Сама ведь виновата. Ну вышла бы, ну повинилась. Простил бы сентиментальный блондинчик, никуда не делся. Да при умелой подаче информации, да соответствующих спецэффектах. Почему я такая гордая? Вот надо было разыгрывать из себя неприступную крепость!
Ничего, мы сильные, мы ж красные кавалеристы…и пра-а на-а-ас, какой-то там речистые ведут… В общем, понятно. Хватит нюни распускать, пора к Ильсену, и в путь! Быстрее бы только — эти стены давят на меня.
Наскоро умывшись и переодевшись в мужское платье, я подошла к зеркалу. Пришла к неутешительному выводу, что с припухлостями под глазами уже ничего не поделаешь, подхватила скудные пожитки и выскочила из комнаты.
Встреченные в коридорах слуги почему-то резво шарахались в разные стороны, старательно зажимая нос. Я принюхалась. Ну так и есть! Про керосин-то, идиотка, забыла!
А вот он про меня, к сожалению, нет, обильно пропитав волосы и намертво въевшись в кожу. Хммм… Ну, может, хоть комаров теперь пару суток можно не бояться.
На ванну сейчас всё равно времени нет — не дай Духи, Морка проснётся или с блондинчиком столкнусь. Неподходящее у меня сейчас моральное состояние для задушевных бесед на повышенных тонах. Решено — валим немедленно, в порядок себя приведу на первом же встреченном постоялом дворе.
Главное, чтобы лошадка моя в обморок по пути не грохнулась, размышляла ваша покорная слуга, сноровисто засёдлывая свою любимую кобылку. До чего ж чувствительные кони пошли. Ишь, морду воротит. Ты б сначала себя понюхала, аристократка хмарова! Да-да, дорогая, я всё про себя знаю, не сомневайся. Да не вертись ты! Вот умница. Так, теперь узда… Не вертись, поганка, кому сказано! Я не могу всё утро вокруг тебя кузнечиком прыгать! Уф, всё. Транспортное средство готово и дозаправлено — конюх клялся, что такого количества овса ещё ни одной лошади за свою долгую службу не скармливал. Сумку закрепила. Пора к хозяину замка.