Выбрать главу

Говорили на немецком, английском, ломаном чешском и сербскохорватском. Многие женщины, очевидно из сельской местности, были в платках. По некоторым было видно, что они прибыли издалека. «Столько страданий, столько печали», — думал Фабер. Стены холла были увешаны детскими рисунками, фотографиями мальчиков и девочек на праздниках, в зоопарке, в карнавальных костюмах. С потолка на тонких нитях свисали изготовленные из различных материалов детские поделки: серебряные рыбки, золотые солнца, яркие птицы, кошки, собаки, подковы, листья клевера, Микки Маусы, Дональды Даки, лисы и кролики. Несмотря на присутствие множества людей, воздух в холле был свежий, пол чистый.

К Фаберу подошла белокурая женщина-врач.

— Господин Джордан? — у нее был такой же спокойный теплый голос, как у Белла.

Фабер кивнул.

— Я очень рада. Меня зовут Юдифь Ромер. — Она проводила его в комнату сестер. — Здесь ваш халат. — Она дала ему белый медицинский халат. — В этот шкафчик вы можете повесить свою куртку. Мы его освободили для вас. — Ей было лет сорок. Говорила она быстро и приветливо. Он поменял куртку на халат и закрыл шкафчик. Врач закрепила маленькую табличку на нагрудном кармане его халата. На табличке значилось: др. Джордан.

— Так, — сказала Юдифь Ромер, — в халате вас вряд ли кто узнает. Доктор Белл сейчас занят обследованием. Вы можете подождать здесь, если хотите. Но можете и осмотреться в доме.

Зазвонил ее мобильный телефон.

— Извините, я должна идти.

2

Он оглянулся вокруг. В госпитале было много отделений: пять амбулаторий, отделение общей педиатрии, в подвале — помещения для обследований и лаборатории, во флигелях первого этажа — два онкологических стационара, на втором этаже — оборудование для научных исследований. Повсюду царило большое оживление. Детей переносили по коридорам на носилках, в больших лифтах спускали в подвал для обследований или в другие отделения. О детях заботились сестры, врачи и санитары. Они меняли капельницы, брали кровь на анализы у маленьких кричащих пациентов, поддерживали тех, кто передвигался только на костылях. В палатах, двери которых в верхней части были застеклены, Фабер снова увидел яркие рисунки и самодельные украшения. Перед телевизором сидели три мальчика и завороженно смотрели фильм. Фабер узнал на экране молодую Роми Шнайдер и остановился.

«Это же фильм «Робинзон не должен умереть»! Сценарий написал я. Режиссером был Йозеф фон Баки. Партнером Роми был Хорст Бухольц, он играл сына Даниэля Дефо. Когда был создан фильм? До переезда Роми в Париж. 1956 год. Тридцать восемь лет назад!»

Он пошел дальше. У многих из встречавшихся ему детей были совершенно лысые головки, у некоторых руки и ноги были перевязаны, на них было больно смотреть. Во многих палатах у кроваток своих дочерей или сыновей сидели матери. Фабер шел все дальше. Никто не обращал на него внимания. «Белл подал хорошую идею, — подумал он, — белый халат и другое имя».

«Внимание! Опасность инфекционного заражения. Вход строго воспрещен!» — гласила ярко-красная надпись на двери.

Перед застекленным верхом других дверей были опущены жалюзи. Во двор въехала машина «скорой помощи». Санитары вытащили из машины носилки с девочкой-подростком. Издалека звучала музыка и слова песни: «Don’t worry, be happy…»[7]

3

— Скажи-ка, это королева или принцесса? — спрашивала Юдифь Ромер и одновременно пальцами в желтой перчатке приводила в движение роскошно одетую куклу-марионетку. Через застекленную дверь Фабер видел, что врач стоит у кроватки маленького ребенка, которому не больше семи лет, очень маленького, очень худенького и совершенно лысого. Фабер так и не мог понять, мальчик это или девочка.

— Это королева, — тихо сказал ребенок.

Юдифь Ромер заставляла королеву в красном плаще, синем платье, с золотой короной из картона передвигаться перед ребенком туда-сюда. На его бледном личике темные глаза казались огромными. Фабер увидел на стене над кроваткой множество всякой аппаратуры и игрушки. С потолка свисали звезды, солнца, птицы и медведи. Все из разноцветной бумаги.

Теперь врач почтительно спрашивала марионетку:

— Госпожа королева, может быть, вы хотите немного погулять?

И королева отвечала низким голосом:

— Да, я с удовольствием немного погуляю.

Ребенок на кроватке серьезно следил за этой игрой.

вернуться

7

He тревожься, будь счастлив… (англ.)