Откуда-то издалека в его сумбурный сон ворвался женский голос.
— Господин Фабер! Проснитесь! Пожалуйста, проснитесь, господин Фабер!
Медленно и с большим трудом он открыл глаза. Он лежал на второй кровати в больничной палате Горана. Мальчик спал, наполовину сидя в постели, дыхание было прерывистым. Над Фабером склонилась одна из медицинских сестер. Голова раскалывалась, глаза слезились.
— Что случилось, сестра Tea? — Он попытался откашляться, голос охрип и сел.
— Вас ждет женщина. Я говорила ей, что вы еще спите. Она очень просила разбудить вас. Говорит, что это срочно.
— Очень срочно… — Медленно, очень медленно он наконец совершенно проснулся. — Сколько сейчас времени?
— Без четверти семь.
Он возмутился.
— Так рано? Как зовут эту женщину? Что ей от меня понадобилось?
— Рената Вагнер.
Фабер одним прыжком оказался на ногах.
— Где она ждет меня?
— В кафетерии.
— Передайте, что я приду через три минуты, милая сестра!
Фабер быстро умылся, почистил зубы, тщательно прополоскал рот и поспешно оделся.
Редактор и дочь той женщины, вместе с которой он оказался засыпанным в подвале одного разбомбленного дома на Нойер Маркте, оказалась единственным посетителем большого, ярко оформленного кафетерия.
— Рената!
Она поднялась и обняла его.
— Доброе утро, господин Фабер!
Электрический свет противно смешивался с первыми лучами нарождающегося дня, которые неохотно проникали через большие окна, выходившие во внутренний двор кафетерия.
Появилась усталая официантка.
— Что вам принести, господин Фабер?
— Тоже кофе, пожалуйста.
— Чашку или кофейник?
— Кофейник.
— Хорошо. — Официантка, шаркая, удалилась прочь.
— Вы не сердитесь, что я попросила разбудить вас?
— Оставьте! Что-нибудь случилось?
— Монк мертв.
Он сглотнул.
— Что вы сказали, повторите!
— Монк мертв. Это сообщение только что передали по каналам полиции. Я уже говорила вам, что у нас есть там свои люди.
— Как это случилось?
— Остановка сердца во сне.
— Во сне?
— Прекрасная смерть, не так ли? Сюзанна Рименшмид, пастор Гонтард и фройляйн Рейманн не могут похвастаться тем же. И все те, кого он приговорил к смерти.
— Где это произошло?
— В отеле «У липы» во Франкфурте. Через два часа мой рейс на самолете «Свисс эйр». Я лечу туда с двумя коллегами. Но до этого я непременно хотела сообщить вам об этом.
— Значит, во сне…
— Каждый желал бы себе такой смерти, — согласилась Рената Вагнер.
— Славный конец для массового убийцы.
— Божественная справедливость.
— Кофейник, прошу! — Усталая официантка поставила перед Фабером поднос. Она зевнула, даже не прикрыв рот рукой.
— Спасибо, — сказал Фабер. Наливая кофе в чашку, он расплескал большую его часть. Сделав глоток, тут же обжег себе рот.
— Нет на свете справедливости, — проговорил он, — ни божественной, никакой другой. Он прожил до семидесяти девяти лет. И творил он только зло, только зло. Такая прекрасная и легкая смерть на самом деле является полной неожиданностью. Как он называл себя последнее время?
— Эрнст Клазен. Он уже жил однажды под этим именем. У полиции имеются его отпечатки пальцев. Естественно он давно позаботился о своем преемнике, молодом. Мы знаем его настоящее имя. Но живет он, естественно, под другим. Гейнц Верте, Карл Цумбау, Йозеф Фаллер… Он немедленно принял командование над всеми группами.
— Отлично.
— Террор продолжается. Еще и из-за этого я немедленно пришла к вам сюда. Я позвонила фрау Мазин по телефону, разбудила ее. Она сказала мне, где вас можно найти. Теперь вы находитесь в еще большей опасности, чем раньше! Преемник Монка постарается показать, на что он способен. Список, в котором стоит ваше имя, стал еще более актуален, чем раньше… Я знаю, что вы не уедете, не станете скрываться, особенно сейчас, когда, как сказала мне фрау Мазин, мальчику так плохо.
— Да, я должен остаться с ним.
— Где ваш пистолет?
— В комнате Горана. Рядом с моей кроватью.
— Мне нужно идти. — Рената поднялась из-за стола. — Я свяжусь с вами, если произойдет что-то важное. Всего хорошего вам и мальчику! И фрау Мазин!
— Вам того же, Рената, вам того же!
Он крепко обнял ее.
— Идиот! — придушенно проговорила она. — Трижды проклятый идиот! Я люблю вас…