— Вот и все. И давай-ка сменим тему.
— А о чем поговорим?
— О тебе.
— В смысле? — Я машинально достаю из сумочки мобильник и включаю — проверить, нет ли сообщений. Знаю, что Лайонел в надежных руках, но хочу лишний раз убедиться, что все в порядке.
— Дело в американце, да?
Вздрогнув, поднимаю глаза:
— Чего?
— Это из-за него у тебя такой мечтательный вид весь день?
— Нет у меня никакого вида! — Экранчик телефона постепенно светлеет. Господи, как же долго. Я кожей чувствую на себе взгляд Брайана. — Тоже мне психолог-самоучка. Любовь у него, видишь ли, так возомнил себя экспертом, — ворчу я. Ну слава богу! Я вызываю голосовую почту.
— Не надо быть психологом, чтобы поставить диагноз «влюбленность».
Неужели настолько заметно?
У вас одно новое сообщение.
Готовлюсь услышать аккуратные округлые гласные в исполнении Розмари и аж дергаюсь, когда из трубки вырывается зычный суровый мужской голос. Похоже…
— Это Виктор Максфилд.
Сердце выпрыгивает из груди. Что ему нужно?
— Только что вернулся из Шотландии и обнаружил ваше письмо у себя на столе. Дорогая, разве вам неизвестно первое правило журналистики — доверяй, но проверяй? Да, мой племянник Габриэль замолвил за вас словечко. И — да, именно по его рекомендации я пригласил вас на собеседование. Но должность вы получили не поэтому. А потому что вы — чертовски талантливый фотограф!
Перестаю дышать. Мне дали работу не из-за Гейба? Я чертовски талантливый фотограф?! Чувствую, что парю над землей, невесомая от восторга, — и тут же камнем грохаюсь вниз. Прежде всего, я чертовски глупое существо.
— Пусть Габриэль — мой любимый племянник, однако «Санди геральд» — авторитетное издание, и я не взял бы вас на работу только потому, что этот дурень в вас влюблен.
Я ослышалась? Что за нелепица. Гейб? Влюблен в меня?
Виктор Максфилд между тем продолжает говорить, и я заставляю себя сосредоточиться.
— Послушайте, я занятой человек, руковожу газетой, и мне некогда тратить время на болтовню. Немедленно прекращайте дурить. Мы готовим материал об Эдинбургском фестивале, и нам нужны фотографии. Рейс из Хитроу в Эдинбург сегодня в пять. Надеюсь, когда вы ответите на этот звонок, вы уже будете на борту самолета.
Все. Как говорится, конец связи.
Я не могу отвести взгляд от дисплея своей «Нокии». Силы небесные… Я все-таки получила работу в «Санди геральд», и мое первое задание — Эдинбургский фестиваль.
Где выступает Гейб.
Обойдя фургон, я открываю дверцу и забираюсь на пассажирское сиденье. Брайан уже за рулем, слушает радио, попыхивая сигаретой.
— Все в порядке?
Делаю вдох поглубже.
— Мне нужна твоя помощь.
— Ради тебя — все что угодно, — мгновенно реагирует он.
— Подвезешь?
— Разумеется. Куда? Маленькая Венеция?
— Хитроу.
— Во сколько вылет?
— Меньше чем через час.
— Успеем. — Брайан поворачивает ключ зажигания, и мотор оживает. — Шляпу держи.
Он врубает первую скорость; в облаках пыли и азарта мы срываемся с места.
Глава 46
Мы несемся в Лондон.
Рассказав Брайану о звонке Виктора Максфилда, я открыла в своем шефе гонщика. Он принимает вызов и, зажав сигарету в зубах, мчит на бешеной скорости, с невозмутимым видом лавируя в плотном потоке автомобилей.
Водители потрясенно разевают рты, когда мимо них с оглушительным воем проносится белый фургончик «Вместе навсегда» с парочкой в выходных нарядах на передних сиденьях. Всякий раз, когда мы тормозим на красный или пропускаем пешеходов, я чувствую, что сердце готово разорваться. Откуда столько машин? Столько дорожных рабочих? И столько светофоров?
Проходит лет сто — и вот впереди маячат серые здания терминалов. Хитроу.
— Брайан, спасибо! — Я распахиваю дверцу и спрыгиваю на асфальт. Коленки трясутся.
— Эй, ты чуть не забыла! — Брайан протягивает мне один из своих цифровых фотоаппаратов. — Понадобится. И это тоже… — Тащит с заднего сиденья ноутбук в черном синтетическом чехле. — Сможешь отправить фотографии редактору… если вдруг захочешь малость задержаться в Эдинбурге.
Нервная дрожь стихает ровно на мгновение — достаточно, чтобы еще раз сказать шефу спасибо.
— Брайан, ты меня так выручил…
Он машет рукой:
— Давай-давай, не теряй времени. А то еще упустишь самолет. И вместе с ним своего янки.