Увеличив мощность, вставляю фен в одну из штанин, так что она надувается как труба, и тянусь к пакету, привешенному на столбике кровати. По пути сюда я попросила таксиста притормозить у «Маркса и Спенсера». Купила пару довольно элегантных туфелек темно-коричневой кожи (надо извиниться перед Розмари — там на самом деле продают удивительно стильную обувь, и по разумным ценам!), носочки, зонтик и набор из трех черных стрингов на бедрах. Любуюсь своими приобретениями, вывалив на покрывало. Вообще-то следовало купить белье телесного цвета, потому что на мне кремовые брюки, но телесные трусики смотрятся совершенно несексуально, а… хм… Короче, мало ли что.
Ох, брюки-то сейчас поджарятся. Выключаю фен. Извините, не время забивать голову разной чепухой. Некогда сидеть и предаваться мечтам о том, как мы с Гейбом, он и я… Черт, опять. Это нелепо. Разматываю полотенце и яростно вытираю голову. Вне зависимости от моих чувств, Гейб просто друг — был просто другом, — и, если мы случайно столкнемся здесь, надеюсь, он выслушает мою мольбу о прощении и мы снова сможем дружить. Дружить, и только. У него ведь уже есть девушка, помните? А после того как со мной обошелся Дэниэл, я и близко не подойду к мужчине, который готов изменить своей подруге. Пусть даже у него веселые глаза, симпатичные веснушки и он аккуратно развешивает полотенца в ванной.
Все, вопрос закрыт. Теперь можно сосредоточиться на истинной причине, приведшей меня сюда. Я — фотограф «Санди геральд». Меня распирает от гордости — и не важно, что прическа у меня в стиле «взрыв на макаронной фабрике». Снова включив фен, наклоняю голову и принимаюсь энергично продираться расческой сквозь спутанные патлы.
Двадцать минут спустя я полностью готова. Звоню журналистке, которая освещает в «Санди геральд» фестиваль и вооружаюсь фотоаппаратом Брайана. Вот оно. Мое первое настоящее задание! Расправляю плечи и делаю шаг из номера. Шоу начинается.
На улице всякое волнение пропадает. По-прежнему моросит мелкий дождик, но общему веселью он не помеха. Улицы заполняет пестрая толпа — артисты, зеваки, студенты, раздающие рекламные листовки. В течение следующих нескольких часов я ловлю кадр за кадром и только около девяти — ноги в новых туфлях адски болят — хлопаюсь на скамейку. Надо обдумать дальнейший план действий.
Мне насовали целую пачку рекламок, и теперь я могу их просмотреть. Я уже смирилась с мыслью, что придется посетить хотя бы одно выступление эстрадного комика, как бы ужасающе это ни звучало лично для меня. Вопрос только в том, куда податься.
Гейб, думаю я, не успев включить красный свет запретной мысли, и тут же командую: отставить свидания, Хизер Хэмилтон. Ты профессиональный фотограф авторитетного журнала. Вновь возвращаюсь к листовкам. Должно же хоть что-то меня привлечь? Угу. Все равно что предложить вегетарианцу выбрать товар по вкусу в мясном отделе супермаркета.
Добираюсь до последней рекламки — она лежит вверх ногами. А вдруг это… Переворачиваю: меня приглашают на совместное шоу Боба и Берил, которые «смешат до колик», если верить газете «Скотсман». Кто знает, может, даже мне понравится?
Господи, кого я пытаюсь обмануть? Комики-колики мне без надобности. Мне нужен только Гейб. Я хочу видеть Гейба. Я люблю Гейба. Не имеет смысла игнорировать или отрицать этот факт. Впервые увидев на своем крыльце парня в веснушках, с голубыми глазищами, я пропала. И точка.
Скомкав листовки, подхожу к массивной чугунной урне, до отказа набитой разноцветными бумажками. И вдруг мое внимание привлекает размокший желто-розовый листочек с подозрительно знакомым мужским профилем. Постойте, это же…
АНГЕЛ ГАБРИЭЛЬ
СПУСТИЛСЯ С ГОЛЛИВУДСКИХ ХОЛМОВ, ДАБЫ РАСЦВЕТИТЬ ВАШУ ЖИЗНЬ!
Сегодня в 9 вечера в «таверне»!
Вход — 7 фунтов 50 пенсов.
Приходите — и будете спасены.
Часы на городской ратуше бьют девять раз. Глупо, конечно, но я по-настоящему психую. Снова увидеть Гейба? Да не где-нибудь, а на сцене? Что я ему скажу? Как он себя поведет? А вдруг он меня ненавидит и вообще не захочет разговаривать? Может, лучше все-таки не ходить? Но тут над Эдинбургским замком выгибается роскошная радуга. Слушайте, я не религиозна, но это определенно знак свыше.
— Извините… — я останавливаю первого попавшегося прохожего, — вы не подскажете, как пройти в «Таверну»?