Она побоялась дальше развивать эту тему. Сдалась трусливо, позволяя бешеной надежде вспыхнуть в сердце.
— Как ты меня нашёл? — свернула разговор на другое.
— Интернет и соцсети — очень полезная штука, — пожал он плечами.
И правда. Как она сама не догадалась?
— Ты мог бы просто попросить мой телефон, — постаралась она голосом не выдать обиду. Было досадно за ночные почти слёзы. Но она никогда бы не подумала, что Валера возьмёт и приедет за ней.
— Так интереснее. Я бы всё равно нашёл тебя.
От его прямого взгляда, от простоты и чёткости слов, что он сказал, у Лизы зашлось сердце. Стучало громко и часто.
У Валеры красивый профиль. Породистый, рельефный. И это сумасшедшее сочетание: светлые волосы, тёмные глаза — выбивало дух. Но дело вовсе не во внешности, и Лиза понимала это слишком хорошо.
— Машина, — запоздало спохватилась она. — Мы бросили мою машину возле института.
— Заберём позже. Или завтра. Я подвезу тебя утром.
— Я не собираюсь у тебя ночевать! — задохнулась Лиза.
— Я заберу тебя утром из твоего дома, — терпеливо, как неразумной девочке, пояснил Валера.
Да она такая и есть: не очень зрелая, наивно мыслящая, всё воспринимающая неправильно. Становится стыдно. Она снова всё не так поняла и придумала. Конечно, он и не собирался её у себя оставлять. Нетрудно догадаться.
И если сразу Лиза возмутилась, то теперь сидела, разочарованно замерев. Как-то обидно, что Валера даже мысли об этом не допускал. Он просто взял над ней шефство?
Но он же сказал: «Моя девушка». Или это был повод отшить надоедливого, зарвавшегося Коробейникова?
— Не молчи, Лиза. Лучше скажи вслух всё, о чём сейчас думаешь, — предлагает Валера с лёгкой улыбкой на губах.
Глаза у него участливые и добрые. В них столько света, что можно задохнуться, если смотреть пристально. И это хорошо, что он ведёт машину, что ему на Лизу смотреть некогда. А то бы вряд ли она смогла озвучить собственные мысли.
— Я запуталась, — ответила честно, как есть. — Не могу сказать, что у меня нет опыта общения с противоположным полом. Но у нас… мы… — ей сложно объединять себя и Щепкина. Не слишком ли она быстрая говорить «у нас» или «мы»? — Чересчур всё стремительно, — вздыхает сокрушённо. — Поэтому я не знаю, как себя вести и что говорить.
— Что тебя смущает? — Валера не давит. Вопрос его звучит мягко, но подталкивает к откровениям.
Может, потому что они едут, а может, потому что рядом с ней он, Валерий Щепкин, — мужчина, который вначале взбесил её, а потом очаровал, говорить становится легко.
— Ты сказал: «моя девушка»?
— Да, я так сказал, — подтверждает он.
Сердце в груди делает кувырок и подпрыгивает.
— А девушку спросить не хочешь, желает ли она быть твоей? — страшный вопрос, но Лиза всё же его задаёт. — Или это было сказано, лишь бы Илью по носу щёлкнуть?
— Я никогда ничего не говорю просто так. По крайней мере, очень стараюсь. Слова могут быть ветром, но это не значит, что и другие их воспринимают точно так же. Поэтому лучше не плодить иллюзии или невыполнимые обещания. У слова должен быть вес. Что касается всего остального… Я согласен. Стремительно. Поэтому не будем торопиться. Но я бы хотел быть в твоей жизни. Не важно, в качестве кого. Это ты решишь сама. А пока… давай просто общаться, встречаться, учиться.
Лиза молчит. Задумывается. Наверное, она не это хотела услышать. Валера всё сказал правильно, но ей этого мало. Мало, чтобы понять, что между ними происходит. Или ничего не происходит, а она выдумывает что-то, питает какие-то надежды.
Лиза смотрит на чёткий Валерин профиль, спокойное и сосредоточенное лицо. На руки, что уверенно лежат на руле и ведут машину.
— А давай! — у неё даже улыбнуться получается жизнерадостно и почти легко. Если она и сфальшивила, то совсем чуть-чуть, какую-то малость. Вряд ли Валера это заметил, потому что и не смотрел на неё вовсе.
Глава 8
Валера
Меньше всего ему хотелось напугать Лизу. Неосторожным словом или действием.
Рано. Слишком рано говорить или совершать поступки, которые она сейчас воспримет неправильно. Нужно ждать, знакомиться, узнавать друг друга.
Сложнее всего — не прикасаться, особенно, когда она постоянно рядом. Сидит в машине или за столом. Когда берёт из его рук чашку с кофе. Когда дышит в затылок, внимательно следя за его действиями.
Ему нравится, как Лиза смотрит на него, когда он что-то рассказывает или объясняет. Это и сосредоточенность, и восхищение, и радость — дикая и невероятная смесь эмоций.
Живая, подвижная, взрывная, искренняя. Лизой невозможно надышаться, напиться. С ней невыносимо расставаться, а приходится.
Каждый день он забирает её из института. Каждый день он отвозит её домой. Это стало ритуалом. Их личным фетишем. Лиза давно не гоняет на своей шустрой машинке. Та скучает по хозяйке. Но Валера и помыслить не может, чтобы быть от Гордеевой вдалеке.
Ему мало. Постоянно мало общения, разговоров. Ему во сне снится Лизин смех. В сновидениях он видит её руки — немного резкую жестикуляцию, пальцы с аккуратными ноготками, её глаза, изгибы тела и просыпается, мучаясь от неудовлетворённых желаний.
Не видеть её — мука. Находиться рядом — испытание. Но он бы не променял это время ни на что.
Она всё схватывала налету. Ей нравилось рисовать и фантазировать. Она не оставила идею преобразить тайное лежбище «вампиров» и «оборотней».
— Даже если они захотят жить в ободранной халупе, не важно. Могу я помечтать? Увидеть это место другим? — спрашивала то ли у самой себя, то ли пытаясь исподволь найти поддержку у Валеры.
Он бы рад ей потакать. Но это не его детище. В том смысле, что не ему принадлежит. Хозяин и заказчик — хороший друг. Валера обязательно поговорит с ним, когда Лиза закончит проект, но разбрасываться обещаниями не будет. Лучше уж скажет наверняка, порадует её, если всё получится.
А ещё они вместе начали работать над спецэффектами для танца Макса и Альды. Собирались вчетвером, спорили до хрипоты, почти полностью изменили первоначальную задумку.
— Должно получиться нечто грандиозное, — мечтательно закатывала глаза Лиза, развалившись у него на диване.
Она везде чувствовала себя как дома. Быстро привыкала к людям и обстоятельствам, легко прощала обиды, умела не зацикливаться на мелочах и грустить подолгу.
Для Валеры Лиза была идеальной, совершенной. Он видел её погрешности. Улавливал «неровные линии», ощущал несвятость — то, что делало её настоящей, а не иконой безгрешной. Но все эти несоответствия, некие изъяны, помноженные на взрывной характер и темперамент, нравились ему, а поэтому он смело мог сказать: она для него — именно то, что нужно.
Он спокойный и уравновешенный. Она мятежная, в вечном движении. Сорока-трещотка порой и хохотушка.
Но когда нужно, Лиза умела молчать и слушать, улавливать малейшие нюансы. Чуткая, как сверхточный электронный прибор.
Несмотря на разность, они находились на одной волне. И это тоже приятно согревало Валерину душу.
После того поцелуя, что случился в их день знакомства, Лиза больше не делала попыток сблизиться.
Они были друзьями. Валере хотелось большего, но он боялся разрушить то, что между ними зародилось.
Откровенные разговоры, занятия, совместная работа. Слишком много всего и так мало, ничтожно мало личного, интимного, то, что делает людей парами.