- Не могу, - вдруг услышала Саша и резко открыла глаза от ощущения потери телесного контакта с Семнадцатым.
Она огляделась.
Вокруг стояла осень. Багряно-золотистая. Небо было, как на Земле, синее и словно выше, трава вдали зелёная, а иногда золотистая или оранжевая. Впереди было что-то, похожее на море, но слишком тёмное, как ночное небо, и в нём светились звёзды. А дальше, уходящим в небо готическим шпилем, возвышался замок, прянично-кремового цвета, с коралловыми шпилями.
Семнадцатый стоял рядом и тяжело дышал, его глаза не были синими, они были почти чёрными, переливающимися.
- Я не могу, - прошептал он, - я чувствую всех. Всех их.
- Кого ты чувствуешь? – решила уточнить Сашка, потому… потому что это, определённо, не было лишним. Кто знает, кого или что мог чувствовать Леголас Семнадцатый, учитывая, что они…
Кстати, где это мы?
- Мы в Девяти Странах и Одиннадцати Государствах, что расположены в Третьем Измерении из Семи, - ответил на мысленный вопрос Семнадцатый, - это, - он махнул в сторону замка, уходящего в облака, - мой дом.
- Большой дом, - Сашка оглядела замок и пришла к выводу, что он не большой, а огромный.
- Я – правитель, - коротко ответил Леголас.
- Ах, ну да, конечно, - Сашка смотрела, как по тёмной, немного зловещей, глади воды передвигается, вряд ли это можно было назвать «плывёт» или «идёт», судно кипенно-белого цвета, мягко причаливает у пристани, убегающей вдаль, и становится в ожидании.
Кого-то, как оказалась – их.
- Прошу, мистрис Атеистка, - Леголас Семнадцатый учтиво поклонился и подал руку, которая мгновенно приобрела комфортную для Сашки температуру.
- Так кого ты чувствуешь? – Сашка на всякий случай обернулась.
- Всех твоих мужчин.
- Ого… это, наверное, забавно.
- Нет, - отрезал Семнадцатый.
- Ты их видишь?
- Нет, я их чувствую, вернее, тебя чувствую, всё, что ты ощущала во время плотского томления…
- Оу, сочувствую твоему горю, наверное.
- Спасибо.
Сашке стало не по себе. Не то, чтобы она собиралась почувствовать себя виноватой и ещё как-то…
Откуда я, в самом деле, могла знать, что заявится какой-то ушастый эльф?
- Альв. И уши у меня нормальные, - он даже продемонстрировал весьма аккуратное ухо, Сашка даже сказала бы, что изящное, если такая характеристика мужским ушам уместна.
- Спасибо, - ещё раз проговорил Леголас Семнадцатый.
- Знаешь, не очень-то прилично читать чужие мысли.
- Ты та, с кем я связан нитями мироздания.
- Выходит, и я с тобой связана?
- Да.
- Тогда почему я не читаю?
- Не хочешь, вероятно.
- А могу?
- Можешь.
Сашка прищурилась и внимательно посмотрела на Леголаса Семнадцатого. Ещё раз. И ещё пару раз, для верности. Ничего не почувствовала при этом. И не услышала.
Или как это происходит?
- Ты просто почувствуешь, для тебя это будет похоже на видение, - пояснил Семнадцатый. – И меня зовут Лиросол Аэглор Амарор Маэдфаннот Малор Семнадцатый, правитель Девяти Стран и Одиннадцати Государств, что расположены в Третьем Измерении из Семи, это довольно лёгкое имя, мистрис Атеистка. Я прошу тебя не называть меня Леголасом в присутствии моих подданных.
- Лёгкое имя? Ваня - лёгкое имя, Эвкрид – лёгкое имя, а Амарор Малор Семнадцатый – это не лёгкое имя!
- Ты можешь называть меня Малор.
- И всё? Без этих тридцати семи имён и приставок с правителями государств и измерений?
Семнадцатый резко повернулся к Сашке и посмотрел своими синими глазами ей в глаза. Сашка вдруг увидела белый снег, настолько белый, что заболели глаза, и женщину, похожую на Сашку, в длинной шубе, полы которой лежали на белоснежном снегу, и своей белизной могли конкурировать с ним. К женщине подошёл, тот, что был Леголасом, в лёгкой одежде и взял руку женщины, Сашка тут же ощутила ледяной холод, который мгновенно сменился комфортной для Сашки температурой. Он поцеловал руку, потом губы, и Сашка ощутила уже знакомый вкус и аромат лесных трав, спелых яблок и карамели.
- Ты та, с кем я связан нитями мироздания, ты – можешь.
- А, ну ладно, - Сашка отвлеклась, разглядывая огромные то ли ворота, то ли арку, проплывая под которой, можно было увидеть, что замок построен словно из единого куска камня, гладкого, отполированного до зеркального блеска.
Не было ни единой щёлочки или неровности, как будто он был сотворён не руками человека.