- Заведующий травматологического отделения.
- Вот так свезло, - закатила я глаза.
- Судьба, не иначе.
- Да, - печально ответила я, боясь поднять взгляд.
Следующие минуты, в спешном порядке, меня избавили от лишней одежды, удобно разместили, быстренько сделали снимок, и оставили на попечение спасителю. А пожилой рентгенолог убежал к коллегам, но вернулся, чтобы занести нам два фужера и шампанское.
- Все. Вот-вот Новый Год. Я к основной массе. Телик по громче включим, что бы и вам слышно было.
Ага, а я все еще штаны натягиваю. Господи, стыд то какой! Хотя, они и не такое видели. Пузырящийся напиток спешно был разлит по фужерам, пушистая пенка еще не успела осесть, а где-то из соседнего коридора раздался первый удар часов.
- Надо же, а я обычно в это время пишу на бумажке желание, сжигаю, и выпиваю с шампанским, - решила, вдруг, сказать я.
- Попробуй загадать так. Может, повезет? - улыбнулся Никита Андреевич, и поднес мне мой бокал.
- Это вряд ли.
Я приняла его, хрустальный звон на мгновение заполнил кабинет:
- С Новым Годом, - произнес он мягко, заставив меня улыбнуться.
- С Новым Годом.
Не торопясь отпила шампанское, не сводя глаз со своего спасителя. Хорош собой, широк в плечах, немолод, но и не пожилой. Трудно дать определенный возраст, но вполне себе привлекателен, и необычен. Такие мачомены на дороге не валяются.
- Ну, рассказывай, - по-простецки разместился рядом со мной на кушетке Никита.
- Что?
- Все. Как зовут, где живешь, почему плакала? Весь анамнез, пожалуйста.
Улыбка с его лица не сходила. А я взяла, и рассказала ему все. Что годы поджимают, семьи нет, детей нет. Мужчины держат всегда меня как запасной вариант. И радости от всего этого мало.
- Ну, а что касается вас? - Снова перешла я на "Вы".
- А я работаю много. Сходился с разными девушками и женщинами. Им либо внимания не хватало, либо садились на шею, и доставали своими капризами. Пахал, как прокаженный, а средств на обеспечение некоторых мадемуазелей всегда не хватало. Плюнул на все, набрал дежурств по-больше, и теперь работа мой дом, жена, и любовница.
Я опустила взгляд в пол, и в это время у него зазвонил мобильный. Никита поднял трубку и сразу отнес ее от уха сантиметров на десять в сторону.
"Ник! Едрит твою...! Черти тебя, поди, уже сожрали".
- Нет, Федь. Представляешь, после последнего разговора с тобой, смотрю, Снегурочка на земле сидит и плачет. Упала, ногу сломала. Я решил шанс не упускать.
И он так открыто говорит об этом при мне?!
"Ну, раз Снегурочка. Тогда ладно. Придется Ваньку чесать за пивом. С новым Годом друг!"
- Взаимно!
- А... - начала я, смущенно. - Мне сумку не подадите? Я родителям позвоню.
- Торопишься уже? - не весело усмехнулся он, но сумку подал.
Я не ответила, спешно набирая номер мамы, ужаснувшись количеству пропущенных. Эх, приду домой, рассказывать всю историю придется заново.
В следующие пол часа мне сказали, что нога сильно не пострадала. Подумаешь, в гипсе похожу полтора месяца. Растяжение связок и трещина в большеберцовой кости! Я чуть в обморок не упала. Им-то это ерунда! А мне?! Тем временем, "историю болезни" завели, данные мои записали и «больничный» открыли. Как только гипс мне наложил молодой дежурный врач, под присмотром Никиты Андреевича, за мной явился отец. Мужчины крепко пожали руки, и явно произвели друг на друга хорошее впечатление. Мой спаситель снова донес меня до самой машины, и помахал рукой в след.
Спала я плохо. Вернее, вообще не спала. Похоже, я снова влюбилась. Разве так можно? Хотя, резко позабыв Костю, преступления я не совершила. Новый знакомый залечил мне все раны своей... Настырностью! Теперь меня посетила другая печаль...
Утром, первого января раздался звонок на мобильном. Поначалу, я брать его не хотела, ожидая явки с повинной бывшего, но это был незнакомый номер.
- Алло? - спросила недоуменно, осторожно переходя в сидячее положение.
- Жень, а у тебя куда окна выходят из квартиры?
- Э-э-эм...
Я занервничала. И было от чего!
- Алё! Ты меня слышишь?
- Во двор, - выдавила я, наконец, из себя.
- Выгляни в окошко.
И я выглянула, доковыляв с загипсованной ногой до оконной рамы, спешно убрав занавеску с пути. Внизу стоял Никита! С большим букетом вишневых роз.
- Я сейчас позвоню в домофон, - направился он к подъезду.
"Не надо! Я ведь не умыта, не расчесана, с синяками под глазами от недосыпа". Но эта фраза так и не вылетела из моих уст, а трель домофона окатила дом.
"Умыться! Накрасится! Переодеться! Подухариться!"
Минут через пятнадцать, я предстала перед Никитой, на кухне, где он с отцом пил кофе, стоя у окна: в платье, которое должна была надеть вчера, и гипсе (романтика, блин!).