– То есть в вашем эксперименте мы будем чем-то вроде подопытных кроликов?
– Скорее помощников или ассистентов. Но вы, конечно, можете и отказаться.
– Нет, мы согласны! – крикнула Лерка, отвечая поспешно и за себя, и за сестру. – Что нам нужно делать?
– Подумать хорошенько о том, чего бы вам сейчас очень сильно хотелось.
– Заглянуть в этот комод, – не раздумывая, выпалила любопытная девчонка.
– Исключено, – старуха строго посмотрела на неё. – Я ведь уже сказала, всему должно быть своё время!
– Ну тогда мне очень сильно хочется есть. Мы не ужинали сегодня, а это яблоко такое аппетитное, – Лерка слегка сконфузилась и произнесла это с робостью и стеснением, довольно непривычными для неё.
Глядя на смешную физиономию девочки, Макс не смог удержаться от улыбки. А тихая и молчаливая Тоня вдруг всплеснула руками и зашептала, широко раскрыв глаза и запинаясь от волнения:
– Смотрите! Зе-зелёная ст-трелка… Она ползёт в-в-вверх!
– И правда! Ух ты! Она уже показывает в другую сторону! – Лерка вслед за сестрой уставилась на оптимометр, словно увидела одно из чудес света. – Что это значит?
– Это значит, что ты, действительно, очень голодна. Зелёная стрелка – это наши желания: их сила, искренность, бескорыстность…
– А красная? Почему она стоит на месте? – Тоня напоминала прилежную ученицу, её пытливость и внимательность были поразительно развиты для маленького ребёнка.
– Потому что это яблоко несъедобное.
– Вот именно так всегда и бывает в жизни! – Макс развёл руками и многозначительно ухмыльнулся. – Уверен, эта красная стрелка всё время на нуле. Разве можно угнаться за желаниями? Это было бы слишком просто и скучно для такой забавной вещи, как реальность.
– В том-то и дело, что эта «забавная вещь» ни за чем не гонится и ни от чего не отстает. Она просто существует.
– Значит, красная стрелка – это реальность? – Тоня задумчиво почесала кончик носа. – Но ведь только это яблоко несъедобное. Если бы на его месте было любое другое, Леркино желание исполнилось бы. Выходит, реальность можно изменить?
– Умница! – старуха одобрительно кивнула головой.
– Ну, Тоня, ты даёшь! – Лерка даже присвистнула от зависти. – Интересно, а чего бы ты сейчас хотела больше всего?
– Увидеть тётю Полину. Мы так давно не были у неё…
– Правда. Я тоже по ней очень скучаю.
– Смотрите сюда!
Старуха небрежно толкнула яблоко, и оно покатилось по краю блюдца так, словно его завели. И там, где оно описывало ровные круги, блюдце стало вдруг прозрачным и зыбким, как ясная морская гладь, сквозь которую можно увидеть всё, что происходит на дне. Проступили очертания самой обычной деревенской местности с простыми одноэтажными домами, зелёными рощицами, лёгкими как пух облаками на небе и ухабистой просёлочной дорогой. У края этой дороги небольшими группами или поодиночке стояли люди. Видимо, они чего-то ждали. Некоторые разговаривали друг с другом, другие молча переминались с ноги на ногу или нетерпеливо посматривали вдаль. У многих в руках были сумки или авоськи, а одна невысокая, но крепко сложенная женщина держала даже что-то похожее на саквояж.
– Кажется, ваша тётя Полина куда-то уезжает.
Женщина с саквояжем была и в самом деле одета по-дорожному непритязательно и просто. Она выглядела сосредоточенной, но отнюдь не спокойной. Лёгкая складка между решительно сдвинутыми бровями выдавала скрытую напряженность и озабоченность.
– Почему тётя не такая, как обычно? У неё что-то случилось?
– Думаю, мы скоро об этом узнаем.
– Я вижу, что она чем-то расстроена, – Лерка отвернулась, чтобы скрыть набежавшие вдруг слезы.
– Ой! Глядите! И красная стрелка теперь тоже движется вверх… Только совсем в другую сторону… – заговорщицкий шёпот Тони заставил сестру побороть себя и не разреветься; с покрасневшими глазами она залезла обратно на подлокотник и, прижавшись к старухе, обеими руками обняла её за шею.
Макс с любопытством наблюдал за странным прибором, принцип действия которого становился для него всё более непонятным. Если зелёная стрелка рывком поднялась вверх и застыла там как приклеенная, то красная, двигаясь в противоположном направлении, описала лишь четверть круга, а затем начала лениво раскачиваться на месте, словно примеряясь, где же ей в конце концов остановиться.