– Сначала пообедайте, а потом займётесь математикой, – женщина пропустила Кольку с тяжёлой сумкой и Лерку вперёд и вошла последней, плотно закрыв за собой калитку.
* * *
Обед был весёлый. Все много ели и болтали. Но ещё веселее было то, что случилось до обеда. Прежде чем усадить детей за стол, мама Макса заставила их привести себя в порядок. И это было так здорово! Совсем не как у тёти Алины. В огромной бочке, которая стояла за домом, и где можно было плескаться и бултыхаться сколько угодно. Лерка первая ныряла в разогревшуюся на солнце воду с головой, а потом туда отправили мальчишек. И мама у Макса оказалась совсем не такой строгой, как могло показаться сначала, хотя Макс с Колькой, видимо, считали иначе. Но Лерке она очень понравилась, и смущение от чужой и незнакомой обстановки куда-то быстро пропало.
– Ну, а теперь идите заниматься математикой.
Обед закончился, и Колька уже делал другу знаки, кажется, всё ещё надеясь улизнуть.
– Какой математикой? – не понял Макс.
– А ты разве забыл? – Колька больно пнул его под столом по самой лодыжке. – Клавдия Николаевна просила нас с тобой помочь Лере…
– Ах, да! Теперь вспомнил.
Макс поморщился от боли, а Лерка, насупившись, прошептала так, чтобы никому, кроме мальчишек, не было слышно:
– Вообще-то, у меня лучше всех с математикой в классе.
– Тётя Вера, а можно мы на минуту сходим ко мне? – Колька нетерпеливо поёрзал на стуле. – Туда и обратно. А то мама не знает, что я у вас.
– Ну, ты сбегай один, а Макс пока сделает уроки. Всё-таки конец учебного года… Сейчас только двоек не хватало! – тётя Вера вытерла руки о передник и взглянула на сына так, что тот густо покраснел и упер глаза в тарелку.
– Да я и сам могу помочь Лере, – буркнул Макс, избегая смотреть на друга. – А ты иди. Тебе, наверняка, за Дашкой приглядывать нужно.
– Хорошо -о-о, – выпалил Колька, и Лерке сразу стало ясно, что он обижен.
Уже в комнате у Макса она не выдержала и спросила:
– Зачем ты с ним так?
Тот пожал плечами:
– Просто. А тебе-то какое дело? Ты ведь Макса ищешь, а он – Колька…
Лерке нечего было на это возразить, и она принялась разглядывать кучу школьных учебников и тетрадок, сваленных как попало на столе.
– Вообще-то, мы редко с ним ссоримся, – Макс выбрал из общего беспорядка несколько книжек и небрежно сунул их в свой портфель.
Девочка с любопытством наблюдала за ним. Она никогда раньше не видела школьников с такой странной сумкой, хотя, честно признаться, выглядело это довольно круто.
– А почему вы так не любите девчонок?
Макс хмыкнул и покосился на Лерку, не отрывающую восторженного взгляда от его ранца, которым он сам не очень-то дорожил.
– У Кольки есть младшая сестра, и ему всё время приходится сидеть с ней. Не самое приятное дело. Особенно когда она капризничает или ревёт…
– У меня тоже есть сестра. И нам с ней очень даже хорошо вместе!
– Младшая?
– Не-е-е, такая же, как я. Мы с ней двойняшки. А ты разве не хочешь брата или сестру? – Лерка не могла себе представить, как это быть единственным ребенком в семье.
– Не знаю, – Макс задумался. – Брата, наверное, можно… Такого же, как Колька.
– Мне кажется, это очень скучно… Быть одному… Я бы, пожалуй, не выдержала.
Лерка поёжилась от одной мысли об этом, а у Макса лицо вдруг стало замкнутым и сердитым.
– А я и не один, – небрежно бросил он. – Вот сделаю сейчас уроки и пойду опять играть с мальчишками. Ну, а ты что собираешься делать? И где твоя сестра, с которой вам так хорошо вместе?
Лерка ничего не ответила, только грустно вздохнула, и Макс смягчился.
– Если хочешь, вон там во дворе есть качели, – он махнул рукой куда-то в сторону окна. – Только вылезай отсюда, чтобы мама ни о чем не спрашивала. А я тебе сейчас твои сандалии принесу и тоже выброшу в окно.
– Мне кажется, она у тебя добрая, – сказала Лерка, приземлившись на мягкую почву у самого дома.
– Ага. Только не любит, когда я двойки получаю.
Леркины сандалии плюхнулись рядом, но ногам было так тепло и приятно, что надевать их совсем не хотелось. Макс бросил сверху завистливый взгляд: кажется, он был бы сейчас не против спрыгнуть следом за ней.
– А отец у тебя такой же добрый?
– Да. Только между собой они все время спорят… Ну ладно, ты иди, – Макс снова стал замкнутым и сердитым. – А мне уроки делать пора.
Лерка всегда любила качаться на качелях, и её не нужно было долго уговаривать. В отличие от многих других девчонок она не боялась высоты, а, наоборот, чувствовала себя готовой взлететь, когда качели стремительно неслись вверх, а ветер со свистом дул в лицо. И чем сильнее она раскачивалась, тем больше забывала о том, что она не умеет летать, и тем радостнее становилось у неё на душе. В такие минуты её глаза наполнялись каким-то беспечным счастьем, и она не думала ни о чём, кроме того, как ей сейчас хорошо. Она могла бы, наверное, даже забыть о времени, но только время чаще всего само напоминало о себе.