– Нужно искать где-то поблизости. Без него она не могла далеко уйти.
– Без кого?
Мысли Макса всё ещё витали над землёй, но Светлана, кажется, ничего объяснять не собиралась. Вместо этого она молча показала ему мятый носовой платок и пошла дальше, с присущей ей лёгкостью и грацией углубляясь в заросли папоротников и густых лиан.
– Погодите! Я пойду первым! – Макс рванул следом, словно боясь и её здесь потерять, но, споткнувшись обо что-то, зашатался и грузно осел на землю, с треском ломая сучья кустарников, росших вокруг.
Всего каких-то пару мгновений понадобилось ему, чтобы подняться, но Светланы уже и след простыл. Она как будто растворилась в окружавшей их зелени, даже не примяв ни листьев, ни травы, слилась с первозданной красотой, пугающей и в то же время волнующей глаз. Макс поник, не зная, что делать. В его помощи она явно не нуждалась. Скорее наоборот. Это он мог легко попасть в глупую ситуацию, из которой его придется выручать. Лучше подождать здесь, тем более что она открыто избегает его дружеских услуг. Ушла, не дав ни малейшего шанса как-то проявить себя. Ну и пусть идёт! А у него есть время обо всём как следует подумать, чтобы в следующий раз не чувствовать себя таким…
Макс насторожился: его мысли неожиданно прервал тихий стон, раздавшийся откуда-то справа, из-за поломанных им кустов. Он замер на месте, прислушиваясь и пытаясь понять, не померещилось ли ему, но стон повторился снова, чуть громче и протяжнее, как у больного, забывшегося в бреду. Осторожно раздвигая густые ветви, Макс двинулся туда, где проникающийся сквозь листья солнечный свет обозначил маленькую прогалинку среди буйной растительности, и очень скоро убедился, что он здесь не один.
Полные отчаяния и какой-то безысходной тоски стоны пугали его, но ещё тяжелее был вид сжавшейся в комок женщины с исцарапанными руками и лицом, которая выглядела так, будто она спасалась или пряталась от ужасной опасности, угрожавшей ей. Макс замер на месте, боясь ещё больше потревожить несчастную, но женщина была без сознания и не видела ничего вокруг. Подол её длинного домашнего халата был изорван в клочья, а на лице застыло выражение страха и боли, мучивших её так, что она судорожно кривила губы и пыталась в беспамятстве что-то сказать, но у неё вырывались лишь глухие стоны, от которых у Макса холодело всё внутри.
– Она здесь! Скорее! Сюда! Сюда!
Ему казалось, что он кричит слишком тихо, но Светлана всё-таки услышала его. Появившись незамедлительно, она тотчас же склонилась над больной, сжав её руку, словно желая прослушать пульс, и женщина успокоилась и обмякла, перестав кривить губы и стонать.
– Помогите мне вынести её поближе к воде и свежему морскому воздуху, – попросила Светлана, вместе с Максом осторожно поднимая несчастную с земли, а когда он выпрямился во весь рост со своей ношей, она пошла вперёд, указывая ему дорогу.
Женщина была очень лёгкая, и Макс бережно держал её на руках, жалея только о том, что спасает не ту, которую хотел бы.
– Вы успели вовремя. Ещё немного – и было бы, пожалуй, слишком поздно, – Светлана с благодарностью посмотрела на своего помощника, и у него что-то дрогнуло внутри.
– Что с ней случилось? И кто запугал её до полусмерти?
– Собственные желания, – девушка опустилась на колени перед пострадавшей, которую Макс уже аккуратно уложил на гладкий песок.
– Вы шутите? Разве это может быть так опасно?
– Конечно. Особенно, если перестараться с их количеством.
Как и она, стоя на коленях, Макс поднял голову и взглянул в глаза, которые оказались теперь совсем близко, не понимая, смеются над ним или говорят всерьёз.
– Мне нужно привести её в чувство, а вы можете пока искупаться. Кто знает, когда вам ещё выпадет такой удачный шанс?
Она смотрела ласково и чуть-чуть смущённо. Максу стало ясно, что он должен верить ей, потому что всё, действительно, очень даже всерьёз.
– Хорошо. Позовите, если я буду нужен.
Она молча кивнула, отпуская его прочь. И он побрёл, утопая по щиколотку в тёплом песке, и чувствуя, как светлая бескрайняя радость, напоминающая о давно прошедшем детстве, переполняет его.
* * *
– Знаешь, у Макса такие хорошие родители… Во всяком случае мама.
Усевшись на пол, Лерка копалась в ящике с игрушками, перебирая их без всякой цели и думая при этом о чём-то своём.
– С чего ты это взяла? – Тоня вскинула на сестру удивлённые глаза: со вчерашнего дня та вела себя довольно странно.
– Я так чувствую.
Лерка прикусила язык, боясь проболтаться, и обе девочки примолкли: им вдруг стало очень грустно. Хотя они никогда не говорили о некоторых серьёзных вещах, это не значит, что они не думали о них.