Тётушка по-прежнему молчала, она ждала теперь, что произойдёт дальше. Тоня и Лера тоже не раскрывали рта. И это было понятно. Вряд ли они станут пускаться в объяснения без всяких вопросов со стороны взрослых. И хотя прояснить кое-что было совершенно не лишним, этих вопросов никто не задавал. Какая-то стеснительность и неловкость овладели всеми, как будто они вдруг почувствовали, насколько мелкими и ничтожными могут показаться сейчас любые попытки начать назревшую ссору или, напротив, заглушить её, чтобы избежать шума и неприятных сцен при посторонних. И лишь один человек, по всей видимости, не замечал того, что смущало остальных и мешало им вести себя так, как обычно. Во всяком случае внешне этот человек оставался совершенно спокойным, и затянувшееся молчание его, похоже, ни капли не беспокоило. С интересом рассматривая тётю Алину, он, а вернее она – та самая новая соседка, о которой толком никому ничего не было известно, – почему-то странно улыбалась. И от этой улыбки тётушке стало ещё хуже. Чуть насмешливый взгляд не выдавал, а, скорее наоборот, скрывал то, что происходило в голове у этой женщины. И если бы молчание продлилось ещё немного, то тётя Алина, наверное, решилась бы на какой-нибудь эксцентричный поступок, лишь бы её перестали так откровенно рассматривать и думать о чём-то, без сомнения, в корне неверном на её счёт. Но, к счастью, пауза была прервана. И сделала это всё та же странная и непонятная гостья.
– Добрый день! – произнесла она таким приятным, мелодичным голосом, что тётя Алина, не лишённая эстетического воспитания и вкуса, невольно заслушалась, и даже её обычная мигрень вдруг куда-то отступила, унося с собой и желание выложить всё, что она хотела и собиралась сказать. – Извините за беспокойство и за то, что я пришла к вам без всякого приглашения. Может быть, это несколько неожиданно. Но мы ведь с вами соседи. И мне давно уже хотелось познакомиться поближе с теми людьми, что живут теперь, можно сказать, бок о бок со мной.
Слова звучали очень естественно и непринуждённо, да и улыбка была не более чем вежливой и вполне уместной. Но тётушке почему-то казалось, что говорится всё это неспроста. Подобных себе тётя Алина узнавала издалека и редко ошибалась в этом. Конечно, перед ней была своеобразная, но явно неглупая деловая женщина. И пришла она, вне всякого сомнения, не за тем, чтобы наивно и доверчиво предложить свою дружбу, о которой её, кстати говоря, никто не просил. Да и времена давно изменились. Кто сейчас запросто, по-соседски навещает друг друга? Среди коллег и знакомых тётя Алина не могла припомнить никого, кто знал бы своих соседей больше, чем по имени или в лицо. Может быть, только её дальняя родственница, тётя Полина. Это очень даже на неё похоже. Но и здесь с полной уверенностью утверждать нельзя. Слишком это как-то несовременно что ли… Хотя можно ли назвать её новую соседку современной? Тётушка слегка растерялась: её мысли зашли в тупик. Зато в самой глубине души в тот же момент вдруг возникло сомнение насчёт того, что подобное слово вообще применимо к этой женщине. И её неуверенность, конечно же, не укрылась от остальных.
Девочки переглянулись, а та, кто была причиной замешательства и непривычной путаницы в мыслях, даже виду не подала, что замечает это, и продолжала как ни в чём не бывало:
– У вас необыкновенные племянницы! Вы просто не представляете, до какой степени вам повезло, и как я вам завидую. Они – настоящий подарок судьбы. Можете мне поверить, я кое-что в этом понимаю.
Тётушка была сбита с толку окончательно и без всякой надежды вернуть себе обычную рассудительность, скептичность и неуязвимость. То, что она слышала, не поддавалось ни логике, ни разумному объяснению. Кто-кто, а уж она-то знает своих племянниц! Такой лестной похвалы они явно не заслужили. Но зачем, зачем постороннему человеку вмешиваться в их отношения, да и вообще заводить разговор о спорных и необъективных вещах? Чтобы вызвать возражения? Или это просто неудачный комплимент, рассчитанный на то, чтобы подкупить её симпатию, но не попавший в цель? Скорее всё-таки второе. Хотя для неглупой женщины начало было довольно примитивным. Или неглупая женщина – это тоже преувеличение, только теперь уже с её стороны?
– Я вижу, что мы вас разбудили. Извините, никто этого не хотел. Девочки, конечно же, могли побыть у меня ещё немного, но им не терпелось вернуться домой: они думали, что вы уже проснулись и беспокоитесь за них.
– Нет, я не спала, – ответила тётя Алина как-то слишком резко и поспешно, будто в подобном замечании пожилой женщины заключалось что-то обидное для неё, и она должна была оправдаться.