Глава пятая Проснувшись в обед воскресенья, Питер понял, что он находится внутри маяка. Голова его раскалывалась от боли. В памяти сразу начали проскакивать эпизоды спасения тонущих.
Они поднялись на борт китобойца. Хоакин не стал принимать карательных мер, а понятливо и молчаливо выслушал Пита. После услышанного он сказал: - Прости меня, приятель. Я действительно не знал, что это был друг твоего сынишки. Мои люди подсказали мне, что здесь постоянно плавал одинокий блювал, вот я и решил проверить их слухи. Мне искренне жаль. Они мирно все уладили. Хоакин пообещал, что не станет зарабатывать нужные деньги таким способом. «Я слишком стар для этого», - сказал тогда Хоак. Питер осознавал, что во всем это повинен он. До города доплыли молча, в полузабытьи. На маяке Пепе решил откупорить вино, привезённое со своей родины. Питер не смог бы уснуть без этого средства. Встав с постели, Пит не увидел в рядом стоящей койке лежащего товарища. Он пошёл на вершину маяка, проверить, не там ли был Пепе. Наверху, в лицо Питера ударил морской бриз. Кубинец сидел на стуле и читал неизвестную книгу на испанском. Он слегка улыбнулся, как только заметил Питера. - Добрый день. Заспался ты. - с неким укором поприветствовал его Пепе. - Да, пожалуй. Надо идти домой. Пойдём со мной, отобедаем. - предложил заспанный Питер. - Нет, спасибо, друг. Я уже поел. А тебе и вправду нужно домой. Не бойся, я пригляжу за маяком. - Благодарю тебя, Пепе. - Питер оперся о перила и впервые за пять лет подумал о том, что ему хочется курить. - Слушай, а помнишь, ты предлагал мне отправиться в путешествие по нашему острову? - Да, было дело. А к чему это ты? - спросил Пепе. - Ну, я думаю, время пришло. Мы с сыном готовы пойти навстречу неизведанному, - поэтично сказал Питер. - Я бы с радостью, мой добрый друг. Да поздно. Сейчас я не могу позволить себе такую роскошь. На самом деле, я приехал сюда в этот раз, чтобы попрощаться с тобой, Питер. Молчание собеседника дало повод продолжить парню свой монолог. - Я нужен Родине. Вот уже как полгода готовился я к тому, чтобы спасти свой дом от гнёта. Но внезапная смерть отца подкосила меня, и я отказался от затеи борьбы с диктаторским режимом на Кубе. Я приплыл в мой любимый город Ноаб, чтобы набраться сил и ответить на вопросы своей жизни. И вчерашний инцидент окончательно сформировал нового меня. Мы не должны стоять в стороне от зла, я тебе уже говорил об этом. Пришло моё время. Через три дня я уплываю. Ты для меня остался единственным близким человеком на всем земном шаре. Семьи моей уже нет. Девушки ещё нет, и я не имею представления, будет ли шанс встретить её. Все свои стихи и прозу я решил завещать тебе, - Пепе встал и повёл Питера к своему шкафчику. Он достал оттуда толстую книгу в старом переплёте без названия, - Вот. Держи, мой друг. Я хочу, чтобы написанные мысли остались у тебя. Половина сочинённого на испанском, но, я полагаю, это даст тебе стимул выучить мой язык, как я выучил твой, - закончил говорить кубинец. - Я буду хранить ее, как зеницу ока, Пепе. Мне не удастся обуздать твой пыл. Я лишь надеюсь, что ты останешься в живых и будешь идти всегда вперёд, к победе, - напутственно произнёс Питер, - Но пока я отклонюсь и узнаю, как дела дома. Во всяком случае, у нас ещё есть три дня, чтобы провести их с пользой. - Ты абсолютно прав. Я, пожалуй, поднимусь наверх. Удачи тебе, - уверенно сказал Пепе. *** Дома никого не было. Питер немного перекусил, заглянув в холодильник. Набивая брюхо, Пит увидел на столе записку. Прочитав её, он содрогнулся от написанных слов: «Мы в больнице. У Томаса рецидив». Ноги стали подкашиваться, когда Питер вспомнил, как сын кашлял кровью и мокротой полтора года назад. Неужели все повторяется. Болезнь, испытанная Томом в прошлом, чуть не забрала его. Но сына удалось спасти. Питер не мог представить, где и почему сыну стало плохо в этот раз. Очертя голову, Питер зашёл внутрь лечебного учреждения и узнал номер палаты своего сына. В отделение его впустили только с одетой маской. Перед палатой он заметил старушку Брунгилью, вытирающую лицо платком. Зайдя, Пит увидел Марту и ослабевшего Томаса. - Привет, сынок, - улыбнувшись, сказал Питер. Ответа не последовало. Том попытался вымолвить что-то, но смог лишь кашлянуть. В комнате пахло