Засунув руки в карманы куртки, Питер посмотрел на свой маяк: великое сооружение высотой пятнадцать метров, тесно ютящееся на скале. Смотритель, а таковым являлся Питер, был невидимым героем, управляющим маяком, дабы корабли были в безопасности от рифов, опоясывающих береговую линию города, когда судна подплывали к нему. Маяк Питер отождествлял с маяком Александрийским, великим сооружением Древнего Мира. Иногда он представлял, что стоит там, на маленьком острове Фарос5, и освещает путь кораблям с вершины Состратова творения. Сегодня на должность смотрителя временно вступит Пепе - молодой смуглый кубинец двадцати лет, приехавший сюда на каникулы. Посещает он эту страну уже в третий раз, в силу притягательности городка, носящего название Но́аб6. Питер познакомился с парнем полгода назад, когда тот приехал во второй раз в июле - самом холодном из месяцев здешнего климата. «Ничто так не манит меня в свои объятья, как Куба - колыбель моего тела, и Новая Зеландия - колыбель моего духа», - говорил он. Начинающий литератор Пепе планирует поселиться здесь навсегда. Он уже предлагал Питеру пуститься исследовать весь остров. - Аотеароа7 большой. У нас уйдут месяцы, - предупредил его Питер полгода назад. - Ну и что, - пылкий кубинец не отступал от своего, - возьмёшь жену и сынишку с собой. Это же твои родные края. Будь ты у меня на родине, я бы давно показал тебе горы Сьерра-Маэстре, причём вдоль и поперёк. - Я подумаю, Пепе, - сказал ему тогда Питер.
«Вот уже полгода я думаю», - прошептал он себе. - Пап, пойдём скорей. Смотритель обернулся на голос сына. Тот, как всегда, лучезарной улыбкой разогнал туманные думы отца. Народ уже начал разбредаться по домам. Немного погодя, Питер с Томасом уже ехали на красном Бьюике Сенчури. Оба - и сын, и отец, - были взнузданы тишиной города. Каждый думал о своем. Так, время волшебной поездки до дома скоропостижно кончилось.
Глава вторая
- А вот и мы, - промолвил Питер, входя в дом и снимая куртку. - Куда вы запропастились? - спросила выбежавшая с кухни Марта и, не ожидая ответа, снова ушла хлопотать. Питер любил осматривать свою жену с головы до ног. Её красота всегда поражала. Для него это схоже с любованием картиной в галерее. Она была в кухонном фартуке, испачканном какими-то специями или приправой. Светлые длинные волосы ниспадали почти до талии, её брови резко контрастировали с цветом волос - они были русыми и густыми. Грациозность ей придавала маленькая ямочка на подбородке. Именно такие мелкие, почти незаметные черты нравились Питу в женщинах. Индивидуальный штрих у каждой девушки находился с лёгкостью глазами Питера. Даже некрасивые или уродливые представительницы противоположного пола, содержащие такие особенности во внешности, при любом раскладе возымеют успех в общении с мужчинами. Питер вспомнил тот день, когда будущая жена пришла в контору семь лет назад. То была холодная зима. Она явилась к нему в кабинет в серой норковой шубе, на которой таяли остатки лёгкого снега. Эффект был колоссальный. В её красоте Питера также привлекала белая кожа, источающая чистую простоту Севера. Черты потомков Марты - норвежских иммигрантов, прибывших в Америку в конце XIX века, видны и у Томаса. Её девичья фамилия была очень звучной - Йоргенссон. Сейчас же она Миллер.