В торговой республике народ практичный и вместо того чтобы построить три храма разным богам, они поставили несколько статуй и алтарей в одном здании. Жора не совсем понял, как уживаются жрецы разных культов под одной крышей, поэтому решил проверить лично. Он и Марси поднялись по ступенькам и вошли в каменное здание. Внутреннее убранство храма не отличалось роскошью и изысками. Возле трёх стен стояли по одной статуе и, причём напротив входа располагалось изваяние молодого бога, а взрослые мужчина и женщина стояли по краям. Можно предположить, что Хитрец в торговой республике более почитаемое божество, чем Громогласный и Мудрая.
Неожиданно Жору потянуло к статуе женщины и он, подойдя к алтарю, положил руку на полированный камень. В голове зазвучал голос Архифартиса:
— Пилистос, почему не докладываешь? Что там с магом и девушкой? Ты принял её, как я приказал?
— Нет, верховный, они до сих пор не появились, — ответил обладатель заискивающего голоса. — После вашей команды я расставил людей на всех возможных дорогах, но они не приехали. Ни старика, ни девушки мы не видели.
— А пропустить могли? — уточнил Архифартис.
— Верховный, если бы мои люди их пропустили, всё равно девушка должна прийти сюда. Я поддерживаю связь с людьми при помощи артефактов-зеркал. Конечно, дорого получилось, но зато я в курсе всего происходящего, — отчитывался собеседник вестника.
— И в какую империю собралась эта глупышка, если умудрилась потеряться в одном городке, — ворчал Архифартис.
— А может маг её похитил? — предположил Пилистос.
— Не думаю, типаж не тот. Он из благородных вертопрахов, — ответил Архифартис. — Не удивлюсь, если причиной задержки стало соблазнение Марси. Есть высокая вероятность, что сейчас она под ним концерты закатывает.
— Но вы говорили, что она невинна и запретили её трогать…
— Я и сейчас не позволяю к ней прикасаться, — строго сказал Архифартис и пригрозил: — Она моя воспитанница и если твои надсмотрщики начнут её пугать, я спущу с тебя шкуру. Только вежливое обращение. Она благородная лэра. И постарайся оградить её от зрелища воспитания своевольных рабынь…
— Как прикажете, верховный, — произнёс Пилистос. — Я недавно двух волчиц с хозяйкой на цепь посадил. Я распоряжусь, чтобы их убрали в подвал.
— Действуй. И принеси мне голову этого мага. Он меня расстроил, а за такие деяния надо строго наказывать…
Голоса пропали, и Жора задумчиво посмотрел на статую Мудрой. Изваяние богини продолжало взирать на молящихся с легкой полуулыбкой, а к нему подошла какая-то жрица. Она хотела что-то сказать, но Жора вынул монетку и кинул желтый кругляш на алтарь. Судя по всему, он пожертвовал целое состояние, но информация, полученная во время видения, стоила потраченных денег. Жора взглянул на статую Хитреца, и решительно приблизился к ней. Жрец видел, что старик пожертвовал крупную сумму Мудрой и решил, что клиент стоит того, чтобы его окучивать. Из его речи, щедро политой патокой лести, стало ясно, что приобретение документов вполне возможно, но цена вопроса высока. Жора кинул и на этот алтарь золотую монету и начал торговаться. К величайшему сожалению он не обладал подобными талантами и в какой-то момент хотел свернуть шею алчному жрецу.
В этот момент к нему приблизился третий служитель храма, представляющий Громогласного бога, и порекомендовал пожертвовать и на этот алтарь немного кровно заработанных монет. Жора по натуре считался человеком расточительным. Он думал: «Легко пришли, легко ушли, не стоит переживать из-за каждой копейки». Видимо поэтому деньги у него не задерживались. Вот и сейчас, если рассчитывать по курсу металла на Земле, получалось, что пятнадцать грамм чистого золота должны стоить приблизительно шестьдесят тысяч рублей. Он такую милостыню ни разу в жизни не подавал. Однако если сказал: «А», нужно говорить оставшиеся буквы алфавита. Жора положил золотой на алтарь Громогласного и снова повернулся к жрецу Хитреца. В этот раз торговаться не стал, потому что за него вступились служители других богов.
Марси наблюдала за беседой мага со жрецом, и никак не могла понять, что вообще происходит? Почему служители богов ведут себя, словно торговцы на базаре? Разве храм не предполагает уединения и частной беседы с богом? Неожиданно она услышала тенор, не принадлежащий никому из присутствующих людей.
— Мудрая, а что это за транжира, ради которого ты лично спустилась в этот заштатный храм?