Сара молчала. Понять ее мысли было невозможно, а ее эмоции полгода жизни в проходных модулях стерли напрочь, оставив лишь лживую улыбку и жадный взгляд похоти для клиентов. Так и не сказав не слова, она молча встала и, лишь кивнув головой, мол, веди, словно Альф был очередным клиентом, пошла за ним в его дом.
Бог им подарил еще десять лет жизни, счастливой жизни вдвоем. Они воспитали отличного сына, дав ему профессию, и помогли создать семью. Десять лет счастья. И в это трудно поверить, но они умерли в один день. На Земле это был четверг.
ДВА ГОДА СПУСТЯ.
АТЛАНТО. ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ.
– А что это? – к прилавку с тюльпанами подошел мужчина в темно-синем одеянии.
– Тюльпаны, сэр, цветы Марса, – бодро отвечала приятной внешности женщина.
– Черные?
– Это цвет Марса, черное на зеленом, – гордо говорила Сара Росу.
– И сколько ты хочешь за букет? – спросил молодой гражданин Атланто.
– Десять золотых, – ответила Сара.
– Дайте мне два букетика, – улыбнулся паренек, явно радуясь удачной покупке.
– И мне один букет, – добавил пожилой мужчина, мысленно радуясь, что все-таки выиграл многолетнее пари, и тут же чуть слышно прошептал, разглядывая черные, как нефть цветы: – Кто бы мог подумать, что у него получится.
БОГ есть, он – в тысячной доле процента
БОГ есть, он – в тысячной доле процента
ЗА СОРОК ТРИ ГОДА ДО НАЧАЛА СТРОИТЕЛЬСТВА ЗОЛОТОГО ГОРОДА.
ЗЕМЛЯ.
Профессор в кремовом халате очень долго рассматривал электронный лист бумаги. Его брови то одобрительно подымались, то, напротив, сурово хмурились. Молчание казалось неловким и затянувшимся для сидевшей в кабинете молодой парочки. Но ни он, ни она не решались потревожить столь важное изучение электронной карты.
– Жаль, – неожиданно заговорил профессор. – Даже если мы почистим все дефектные гены, процент нездорового потомства очень велик – семьдесят шесть процентов, – продолжил он.
– Ну, это же не сто процентов, – с надеждой промолвил мужчина.
– Это больше половины, это почти две трети, господин Тосу, – с неподдельным чувством сочувствия сказал профессор. – И это очень большой риск с точки зрения генетики.
– Хорошо, я все понял, – незамедлительно встав, довольно-таки резко произнес Акари Тосу. – Спасибо, за помощь! Мы уходим, Сара, – откланявшись, он с силой схватил ошарашенную жену за руку и поволок ее вон из кабинета.
Его супруга, Сара Рови, словно в ужасном кошмаре, перебирала ногами, спускаясь по ступенькам научного центра. Голова отказывалась принимать услышанное, разум был, словно во сне и не желал просыпаться, ведь там, в реальности его ждала все та же разрывающая душу действительность. У них не будет детей! Ни сегодня, ни завтра, никогда не будет! И самое страшное – ответ на тут же возникающий вопрос «Почему?» секунду назад в очередной раз дал один из ученых-генетиков. Еще до похода к профессору они с мужем решили, что это будет их последняя попытка. И от этого результат исследования ранил ее и так изможденную душу. Окна, большие механические двери – она бежала за мужем, не замечая ничего: ни людей, ни роботов, никого. Они выбежали на улицу, шел беспощадно сильный дождь. Акари открыл машину и с силой впихнул в нее супругу. Потом нервно завел реактор и, поднявшись в воздух, попытался вылететь на трассу. Они ехали домой.
Первой в дом вошла Сара. Открыв дверь, она усталой походкой прошла в прихожую.
– Мама, мама, – подбежал к Саре ребенок. – Как прошел день, милая мамочка, я так соскучилась! Ты себе не представляешь, что со мной случилось сегодня днем, – радостно говорила девочка примерно шести лет.
– Ты разбила вазу, видела кошку, поцеловалась с Роном? – с какой-то неподдельной ненавистью ответила женщина. – Или что там еще… сделала уборку? – закричала она.
– Да, мама, – все так же улыбаясь, ответила девочка.
– Выключить! Код выключения: 73FDS, – с безразличием в голосе произнесла Сара.
– Спасибо, что вы выбрали наш био-имитатор. «SLG-компани». Всего доброго, – прозвучал механический голос, и ребенок застыл.
Он, как деревянный, замер с улыбкой на лице. Сара прошла мимо ребенка-девочки, положила сумочку на стол, оперлась спиной о дверь в детскую комнату и, медленно спускаясь по стене, села на пол. В ее глазах была пустота и отчаяние, она с неподдельной ненавистью смотрела на все окружающие ее детские вещи. Через минуту женщина закрыла лицо руками и заплакала.