– Это так, для красивого слова, – ответил Гарри. – А ты постарел.
– Есть малость, – улыбаясь, ответил Адам. – Ты тоже, да и чутье уже не то.
– В каком смысле не то? – насторожился Гарри.
– Присмотрись получше к своему окружению, Гарри, – очень серьезно начал исполняющий обязанности главы Атланто. – Деньги от алкоголя и табака – это одно, тебя за них никто не упрекнет, а вот деньги от наркотиков – за это, Гарри, могут и спросить.
Бизон нервно играл скулами, его карий взгляд стал напряженным. Чернокожий здоровяк с поседевшими висками с силой сжал стакан с водой.
– Я, конечно, дам тебе шанс самому все исправить, – глядя ему в глаза продолжил говорить Рови. – Понятное дело – ты не сможешь полностью сломать систему, потому что многие уже зависят от наркотика, а если есть спрос, то будет и предложение. Но если ты дашь мне слово, что эта дурь не выйдет за пределы твоего борделя. То есть не появятся уличные продавцы стелса, опия и всякой разной гадости, и главное, они не будут торговать этим в школах и бедных кварталах Атланто. Пусть продают наркотики у тебя, и только взрослым. Пусть те, кто ищут этот кайф, находят его в стенах твоего логова. И за ослушание этого закона строго карай, можешь даже жестоко, я все сделаю, чтобы на это закрывали глаза. Введи правила торговли, ограничения, заставь всех работать по твоим правилам. И тогда я скажу, что ты на стороне золотого города, на стороне граждан.
– Ты же знаешь – я против дури, Адам, – выслушав друга, с опаской заговорил Гарри.
– Знаю, – перебил его Адам, – но если не ты, то будет другой, который не будет гнушаться продавать это зло детям. Пусть взрослые сами решают и сами ищут наркотики. Продавай им дороже: те, кому нужен этот кайф, сами тебя найдут, а подростков не трогай.
– Я подумаю над твоими словами, Адам, – допив воду, очень серьезно заявил хозяин борделя.
– Подумай, подумай, – оглянувшись по сторонам, подметил и.о. главы Атланто. – И будь внимательнее с окружением, Гарри.
Тем временем у Яны, правда, был клиент, некто Роман Лов. Скромный, стеснительный старатель, одинокий романтик, безвозвратно влюбленный в красные пески. Он и прилетел-то на Марс, одержимый идеей что-то изменить в этой планете. Но, как и многие, столкнулся с невыносимыми холодом, с лишениями этих песков, с золотой лихорадкой, с человеческими пороками, с алчностью и лицемерием. Роман Лов устроился старателем на одну из тысяч шахт, снял уголок в районе эмигрантов и, как и многие, тупо копил часы, пытаясь дожить до права стать гражданином этого города. Почему он не уезжал? Ответ был прост: несмотря на все минусы такой обделенной человеческими условиями жизни, здесь было свободнее, чем на Земле. Здесь твое слово могли услышать, здесь твое слово могло хоть что-то изменить. Здесь у тебя спрашивали, как ты хочешь жить, а не говорили, что черное, на самом деле, белое. На Марсе черное было черным, а белое – белым, и это чувство правды удерживало многих в абсолютно безжизненных песках четвертой планеты от Солнца.
– Рома, давай без лирики, – закрыв подарочную шкатулку с кольцом, произнесла Яна. – Ты заплатил за ночь, я согласилась. Зачем эта сентиментальность?
– Это значит – «нет»? – со слезами на глазах, чуть слышно произнес старатель Лов.
– Ну, если тебя это успокоит, то я вообще никому в этой жизни не скажу «да», – протянув ему шкатулку с кольцом, ответила девушка. – Это мой принцип, и дело не в тебе. Ты хороший, но я не брошу работу.
– Я буду прощать твои измены, – еле слышно выдавил из себя Лов.
– Я не могу так, Ромка, – обняв его, ответила Яна. – Прости, не могу.
В этот момент в комнату для отдыха влетел бармен и, ничего не объясняя, схватил бедного старателя за шкирку.
– Убирайся отсюда, твое время обнулили, – говорил бармен. – Деньги за ночь получишь у Крашеного.
– А в чем дело? – пытался сопротивляться паренек.
– Ее сам Адам Рови захотел снять, – с какой-то особой пошлостью в голосе ответил бармен и вытащил бедного романтика из модуля.
Яна, обескураженная, хотела было возразить и отказаться от встречи с и.о. главы Атланто, но бармен с силой поволок ее к столику, за которым сидели Рови и Гарри. Увидев хозяина борделя, девушка тут же подобрела. Сменив свой гнев на милость, она услужливо улыбнулась столь важному гостю и присела за столик.
– Ну, я пойду, Адам, не буду мешать. Торн проводит вас в лучший номер моего логова, – тут же встав, произнес Бизон и поспешил удалиться.
Честно сказать, Яна Сток ожидала чего угодно от этого пожилого старичка, но только не разговора по душам о ее прошлой и, казалось, напрочь забытой жизни. И когда Адам Рови закончил разговор, заручившись тем, что юная девушка поможет ему восстановить доброе имя Эрика Форса, Яна впервые за свою карьеру жрицы любви была удивлена. С ней не хотели переспать, хотя она была уверена, что всем мужчинам нужно только это, а с ней просто разговаривали, шутили, смеялись и даже немного грустили. И все это было искренно и не опошлено.