— С ней Любимов таскался. А ты же знаешь, кто он?!
6
Время размышлений.
Я шла по любимой набережной, задумчиво хмуря брови. Мозг кипел от переизбытка свалившихся новостей. Вчера думала не засну, после прощания с Владом. Ан нет, объятия Морфея умыкнули мое сиятельство, не давая погрязнуть в навязчивых вопросах. Задрыхла сном праведника, едва голова коснулась подушки. То ли мягкая шелковая постелька поспособствовала, то ли усталость взяла свое?
Ну, а сейчас ничего не мешало подумать. Тем более новый день подкинул еще одну хорошую дозу для изнасилования моего сознания. Моросил дождь, но я не обращала внимание, не смотря на отсутствие у меня зонта. Да еще в солнцезащитных очках. Плевать, что произвожу вид городской сумасшедшей.
Слезы стекали по моим щекам и я ничего не могла с ними поделать. Пришло их время, а еще время воспоминаний. Давно затертых, скрытых глубоко на задворках, где-то под кожей, в спинном мозге, а теперь вдруг вырвавшихся на свободу. И теперь им ничего не мешало выворачивать мою душу наизнанку.
Влад не пошутил, как я изначально подумала. Сегодня женский врач меня порядком шокировала своими словами, сто- то там прокудахтав: “Какая редкость для девицы в наше время. Похвально”. Я чуть с кресла не свалилась. Что? Девственница? Твою мать, зачем? Форменное издевательство какое-то! Какой бы несуразной не была моя прошлая жизнь, но с этой частью биографии я не хотела расставаться.
Кое-как одевшись и не вникая в слова докторши, выползла из кабинета в очумелом состоянии. Сомкнула веки, пытаясь вспомнить почти забытый образ…. 15 — летней давности.
Игорь. Моя первая любовь. Мой первый и единственный мужчина. Медленно, но верно пазл по крупицам собирался в единую картину. Лицо…такое родное, мужественное… Далекое. Длинные каштановые волосы, прямой нос, борода и усы, а еще до одури синие озорные глаза. Байкер и этим все сказано.
Я только приехала в город на Неве…сразу после смерти мамы…растерянная, наивная, доверчивая. Почему-то она всегда была категорически настроена против Питера и не хотела меня отпускать. Теперь-то ясно, почему? А тогда…я грезила и рвалась всей душой именно сюда и никак не понимала маминого отказа. Но ослушаться не смела, с ее то больным сердцем, нельзя было лишний раз расстраивать.
И вот, после похорон, кое-как справившись с горем и рыданиями, я собралась и приехала. До сих пор штормит от тех ощущений. Стояла на привокзальном перроне. Смотрела по сторонам испуганным зайчиком. Аж дышать страшно было.
А он! Он встречал или провожал? какого-то друга и приметил меня на том перроне. Надо было видеть, как я от него шарахнулась при попытке познакомиться. Еще бы! Такой брутал устрашающего вида и провинциальный цыпленок, тощий такой и долговязый. Не знаю, каким чудом ему удалось меня уговорить поехать с ним на такси.
Он нашел мне квартиру, помог с работой. Никаких грязных намеков и шуточек, как ни странно. Это был самый лучший месяц моей жизни, сумасшедшие свидания, поездки на байке, знакомство с городом, крыши, поцелуи и одна единственная ночь, но зато какая…полная нежности, страсти и любви. А потом. Потом он исчез. Я сделала очевидный вывод. Ненавидела себя… Его. Истерики и слезы по ночам. Все надеялась, а вдруг придет? Только спустя полгода случайно узнала, что он погиб, разбился на этом своем чертовом мотоцикле, сразу же после нашей ночи. Вот тогда я поняла, что такое конец всему…даже глупым надеждам. Он действительно меня оставил… Навсегда!
Вдох-выдох, все прекращаем сопли, слезы. Хватит! Решительно стерла разведенную сырость на лице тыльной стороной ладошек. Что там, кстати, с моей комнатой в коммуналке? Наведаться?
— Не смей! — Слышу грозный рык блондина. Черт! Он то мне как раз и нужен! Оборачиваюсь. Кручусь на все 360 градусов. Никого. Вроде галлюциногенное не принимаю…
— Ментальное общение, — слышу характерный хмык в голове.
— Туды ж тебя коленом! Я зла, — рычу сквозь зубы.
— Тише, люди же смотрят. И чем тебе на этот раз не угодил?
— Ты знаешь, — шиплю змеюкой. Не зря меня кто-то очковой коброй окрестил. — Что за дурацкие приколы?!! — Это уже мысленно, а то реально народ странно смотрит в мою сторону.
— Да, ладно, тебе. В чем трагедия, не пойму? — и тут же свернул с темы. — В комнату бывшую не суйся. Я там подчистил. Ничего же ценного нет? Фотоальбом разве? Так у меня заберешь
Я пыталась собрать мысли в кучу, припоминая, что у меня было ценного? Пожалуй, действительно, ничего кроме старых фото с мамой. Даже фото Игоря нет. В то время не было еще смартфонов с функцией для фото. Жаль.
— Какой предусмотрительный, — просигналила наставнику. — Мог и так оставить.
— Нельзя, — строгий какой. — Мечты — мечтами, а реалии требуют достоверности. Это у тебя все с бухты-барахты, пока я за твой ум не взялся! Балуешься, а я следы подчищаю. Не могла осени подождать, чтобы учиться пойти?
— Дык… — Протянула я в недоумении. — А че сам-то не остановил?
— Остановишь тебя, бульдозер, а не девка! — Снова смешок. — Ладно, замяли. Вместо тебя весь учебный год фантом маялся. Так что, выкрутились.
— Может, мне и сейчас им воспользоваться?
— Не советовал бы. Показалась уже, во всей красе, а память людям я стирать не умею, — крякнул этот прохиндей. — А жаль, тебе стер бы в первую очередь, чтоб не выписывала коленцы. Твой не нужный жизненный опыт не туда тебя сшибает.
— Разочаровываете, сударь, — подстебнула его. — Я думала, как люди икс. Эх!
— Но-но, ты это…не увлекайся, — сказал этот обломщик. — Мировое господство тебе не светит. Там посильнее кланы рулят.
— Ладно, пошутили и хватит. Я тоже умею. Так что там с моим новым статусом недоженщины?
— Вот же твердолобая.
— А ты как думал?!
— Думал, как все приличные девушки твоего возраста замуж пойдешь. Чистая и невинная.
— Чего?! Сбрендил совсем?! Какой замуж?!
— За красного молодца. У тебя вот два сразу, на выбор.
— Ты поэтому поментальничать решил? Боишься, что до свадьбы не доживешь? — Ууу, как я рассержена.
— Ага, — заржал конь педальный! — Но, без шуток, определись быстрее, а то без тебя сделают выбор. Таковы законы, наследница.
— Что за средневековье, Влад? — Не на шутку обеспокоилась я. — Эти красавцы тоже из этих…избранных?
— Все-то тебе надо знать. Да, тоже! Довольна?
— Нет. Но кто меня спрашивает, — не скрывая досады, ответила. — Они меня бесят! Бабники! Что тот, что другой!
— Ладно, не расстраивайся. Месяц на раздумье у тебя есть, а потом не обессудь. Ариведерчи.
— Влад? Влад!!! Зараза такая! Мммх.
Час от часу не легче! Придушу гаденышей! И наставничка и женишков, мать их за ногу!
Приостановилась, успокоиться. Вот так сладкая жизнь! Такое чувство, что меня жестоко на…дули! Никаких нервов же не хватит! Сплошные потрясения. Концентрированное молоко мне за вредность!
Плюнув на оставленную у клиники машину, дошла пешком до дома. Старые привычки дают о себе знать. 10 км? Пф, легче легкого!
На светофоре лицезрела картину: две крутые тачки, парень и девушка. Флирт, знакомство, гляделки, разговор через опущенное стекло. И так бывает в этой жизни. Проводила взглядом этих резко стартанувших выпендрежников. Красуются перед друг другом, конечно. Хорошо хоть притормозила, а не полезла на зебру, похвалила себя.
Всю неделю я успешно избегала двух субъектов приятной наружности, покрутите мне пальцем у виска. Егорку — дома и ближайших подворотнях, а Макса в универе. Задача не из легких, но при желании исполнимая. На учебе я могла не мельтешить ежедневно. Большинство автоматов получено, если необходимо обязательное присутствие, являлась впритык к звонку. Верные друзья Аня и Саня прикрывали тылы. Свою тачку забросила, приметливая слишком, ездила общественным транспортом. С внешностью тоже немного поигралась. На голове гулька, на глаза очки, кобра ж! Да еще Влад, зануда редкостный, обязал носить юбки, упаси господь, если одену мини…плешь проест
Ну и дома изощралась, конечно, в парадную заходила с опаской и мелкими перебежками. Сердце сначала замирало, а потом прыгало загнанным оленем от этих моих дурацких ухищрений. Однако, как веревочка не вейся, а конец… Попалась, короче я. В лифте, самый экшн. Вернулась однажды, вбежала в этот ящик с подвохом и писец… не успела нажать заветную кнопку, как в проем встряла чья то нога, потом рука. Я с тихим ужасом поднимала взгляд снизу вверх по этим конечностям, уже догадываясь кому они принадлежат. Ну, конечно. Чуть не застонала в голос, увидев лукавую усмешку и синие очи Берсенева.