— У нас времени предостаточно, — настаивала я на своём.
— Так и быть, — согласилась она. — Рано или поздно все равно узнаешь.
— Лучше рано, — не удержалась от сарказма.
— Понимаешь…в кланах не все так просто, — покривилась родственница. — Никто из нас не имеет право связываться с простыми смертными. Лишишься не только уважения, возможно и Дара своего или бессмертия.
— Хм…это имеет отношения к моей матери?
— Подожди, не перебивай, — дернула нервно плечом женщина. — Твой отец…он был помолвлен с девушкой из другого рода и все было хорошо, дело шло к свадьбе…а потом Вова вдруг исчез, никому ничего не объяснив. Ты даже не представляешь, какой случился скандал. Затронута честь семьи и нашей, а тем более со стороны брошенной невесты.
Людмила тягостно замолчала, я не вклинивалась, давая спокойно ей собраться с мыслями.
— Романовы оскорблений не прощают, а это значит, что случилась война, долгая, выматывающая и не заметная для окружающих… Да, Яра, твой папа сбежал с твоей матерью, а мы с его отцом в свою очередь разгребали заварившуюся кашу. Долго отбивались от подлянок некогда дружественного клана. Даже смерть Владимира, я уверена, на их совести. Только доказательств нет. 90-е, эпоха разборок, удачный момент для мести. Я тогда сразу же уехала заграницу, чтобы не испытывать судьбу.
— А почему моя мать рассталась с отцом?
— Детка, это мы с дедом приняли волевое решение разлучить твоих родителей. Они сопротивлялись, да! Только после долгого разговора с сыном, нам удалось убедить его, чтобы он оставил вас… Ради вашей же безопасности. Особенно твоей, внученька. Не думай, что твои бабушка и дедушка — бездушные сволочи… Вова понял, а вот Ира, не вникнув в суть проблемы, решила все сама, дурочка. Сбежала гордячка, прихватив тебя с собой. Наверное, подумала, что мы тебя у нее заберём. Если бы…Нам тогда было совсем не до распрей с невесткой…Да мы бы сами помогли ей тогда исчезнуть из города, только лишь бы Романовы не прознали о твоем существовании. Изредка, но навещали бы, а так… вышло, как вышло. Вова очень изменился после всего случившего. От прежнего веселого парня ничего не осталось, стал замкнутым. Увлекся духовными практиками, больше стал уделять время волшбе и разумеется, искал тебя. Изменил немного внешность, имя, став Владом. И фамилия у него теперь Дубравин. Он многого добился, теперь его величают Волхвом. А Романовы даже не догадываются, да все остальные тоже, что он и есть, тот самый смутьян Владимир Астархов. Так что, молчи и даже мужу не говори, кто он такой и кем тебе приходится.
Я сглотнула слюну, припоминая, не болтала ли я Максу лишнего. Вроде нет, как-то не до того было.
— Вот! — Упрекнула я бабушку. — Поэтому и не стоит держать внучку в неведении, а то, по не знанию, можно и натворить бед.
— Да, ты права конечно. Извини, — смутилась Мила. — Что-то я расслабилась совсем. Романовы поуспокоились за столько лет, моя персона их особо не интересует, но вот ты…Боже!!! Зря мы тебя представили обществу, — испугалась вновь она. — Понятно почему Володя так настаивал на твоем замужестве, чтобы ты была под защитой мужа и его клана.
— Мила, не нервничай, — попыталась я успокоить, не на шутку испугавшуюся женщину. — Все хорошо. Я-то им зачем сдалась?
— Ооо, ты даже не представляешь, какая ты — больная мозоль для этого семейства. А еще и Греза. Дочь простой смертной. А такой Дар вдруг.
— Не пугай меня, — взмолилась я. — Мне что-то жутко стало.
— Детка, я так тебя люблю, — всплакнула бабушка. — Прости нас, что тебе пришлось столько времени прозябать в неподходящих условиях.
— Мила, ты не виновата, — обняла ее, чувствуя, как у самой слезы подступают от столь сентиментального разговора.
— Будь осторожна, моя хорошая, — прошептала мне она, действительно переживая за мое благополучие. — Скоро опять прием предстоит у Разумовских. Так что будь начеку, остерегайся подвоха. Мало ли?
— Хорошо, Мила. Обещаю.
Бабушка давно ушла, а меня охватило сильное волнение. Что мне предстоит еще узнать такого, от чего волосы встают дыбом. Как-то совсем не радужная картинка вырисовывается. Если бабушка так дрожит и боится, значит мне действительно стоит опасаться. Только, чего именно?
Еще и Макс задерживается. Хорошо, что позвонил, предупредил заранее. Но все равно грустно. Нужны срочно его обнимашки, чтобы унять накативший внезапно страх.
Время десять вечера, а его нет. Вот где носит моего муженька? По бабам? Так, надо срочно сменить направление мыслей! Волнение и еще раз волнение, а оно до добра не доводит. Что я, кикимора что ли, чтобы гулять от меня спустя неделю после свадьбы?!
Вот и 12 стукнуло на часах. Устав, томиться в ожидании, я прямо в одежде прилегла на застеленную покрывалом кровать и провалилась в сон.
Проснулась от звука громко хлопнувшей входной двери. Сердце сковал страх. Что происходит?! Не успела продрать глаза, как с таким же шумом открылась дверь в спальню и ко мне влетел разъяренный муж. Я даже шарахнулась от него на постели.
— С ума сошел?! — Пискнула я, не понимая такой внезапной перемены в Сафронове. Он сжал кулаки, плотно сомкнув челюсти, напоминая своим видом чайник, который давно выкипел. Пар, разве что из ушей не валит.
— Ты меня спрашиваешь? — Процедил сквозь зубы, наконец. — Ты что творишь, а?
Я уставилась на него в шоке, не в силах осознать, что мне пытаются предъявить? Молчу. И он молчит, сверля меня ледяным взглядом.
— Какого хера ты делала на гонках?!!
— Каких гонках? — Промямлила я.
— Издеваешься?!! — Рыкнул Макс. Бес что ли в него вселился? — Мы с тобой гонялись сегодня, забыла?!! Я тебя хотел вытащить из машины до старта. Но какая-то толпа бугаев не позволила это сделать! Объясни, откуда столько защитников взяла?!! — Уже не рычал, а кричал Сафронов.
Вот это новости? Дайте челюсть подобрать что ли? Ответить не в состоянии, сама сижу в потрясении.
— Не знала, что ты участвуешь в гонках, — промолвила я. — Я один лишь раз участвовала, впечатлений хватило, больше не хочется как-то.
— Что ты врешь? Ты же Ас?!!
— Да с чего ты взял?! Ас, хрен тебе в глаз! — Уже разозлилась я. А что, несет какую-то ахинею, а я виновата?
— Яра, больше никаких гонок, поняла?! — Схватил меня за плечи этот варвар.
— Никаких! Ты не слышал, что я сказала?! — Эмоции рвались через край, особенно возмущало, что меня зачислили в разряд лгуний. А я ни сном, ни духом.
— Малыш, ты не понимаешь, как это опасно? — Изумил меня его внезапно изменившийся тон. Мужчина крепко сжал меня в объятиях, словно боялся, что от него сбегу. Честно, мысля такая появилась. Поневоле задумаешься, когда тебе посреди ночи устраивают такой раздрай-нагоняй не понятно за что?
— Успокойся, Макс, — решила тоже не кричать я. — Уверяю тебя, я к АСу не имею никакого отношения, — смело посмотрела в глаза Сафронову.
— Точно? — Никак не хотел верить он.
— Клянусь.
Он моргнул, словно сгонял пелену наваждения, потом прижал еще сильнее к себе, впиваясь в мои губы яростным поцелуем.
— Прости, — прошептал, спустя какое-то время. — Маленькая, я сильно тебя напугал?
— Дурак! — Всхлипнула я, ударяя кулачком по его груди. Он перехватил мою руку, целуя в ладошку. Я вырвала ее от его жадных губ, не смотря, на то, что мне нравились его прикосновения. — Наказан!
— Яра?
— Макс, меня сейчас трясет не от страсти, — доходчиво объяснила я.
— Прости, — снова обнял, уже без сексуального подтекста. Именно этих его обнимашек и хотелось весь день. Чтобы утешил, успокоил, а не устраивал скандал, пугая еще больше. — Пойдем спать, ты права.
Меня уложили, бережно раздели. Я, не сопротивляясь, позволила себя снова обнять и забылась тревожным сном.
А что там, за завесой?
Утром очнулась от ласк Максима, улыбнулась. Не могу долго сердиться на него. А еще, он так искренне “извиняется” сейчас. Не оттолкнула и случилось у нас бурное примирение.
Когда удалось выскользнуть из сладкого плена, побежала скорей на кухню — завтрак готовить. Голод, не тетка, знаете ли? После знатного утреннего фитнеса, не просто есть, а жрать охота.