13
Грёзы у Грезы внезапно прервались…
Я качаюсь неистово на качелях. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Ощущение головокружительного полета и счастья. Улыбаюсь от всей души, жмурясь от яркого солнышка. Чистое голубое небо мелькает перед взором. Кругом высокая зеленая трава. А еще… В ближайших кустарниках соловей заливается. Ооо, Боги!!! Сколько же я не слышала соловьиную трель? С детства? В последнее время только и слышу крик чаек, а это совсем не то.
Продолжаю неистово раскачиваться, взлетая все выше и выше, наслаждаюсь волшебными звуками. Мне определенно нравится эта реальность. Или сон? Какая разница. Хорошооо.
Чувствую, как кто-то подходит ко мне, тормозит аккуратно качели. Теплые ладони кладет мне на плечи, склоняется ближе, прижав меня к себе. Кончиком носа щекочет мне шею. Я определенно знаю, кто этот хулиган. Егорка. Мой Егорка.
Он целует за ушком, точно зная, что делает. Не могу сдержаться от стона удовольствия и еще больше льну к нему, чувствуя спиной его мощную грудь, ласковые руки, обнимающие меня, все сильнее и сильнее. Словно боится выпустить из своего захвата и потерять.
— Яра? — спрашивает он
— Ммм, — мурчу я, тая от прикосновений его чутких пальцев, ласкающих мне ключицы легкими массирующими движениями.
— Детка, очнись, — зовет он, а я не хочу раскрывать глаз. От чего мне надо очнуться, если в его объятиях, самое лучшее место на свете. — Девочка моя, пожалуйста, — да о чем он просит, не пойму?
— Егор? — спрашиваю его, неохотно размыкаю веки и вижу встревоженное лицо Берсенева. Хлопаю глазами, в попытке осознать, что это сейчас было? Спустя мгновение, понимаю, что сладкий сон прерван, а я вернулась в суровую реальность Голова гудит пчелиным ульем. Я вспомнила весь кошмар, который обрушился на меня накануне и невольно застонала в голос, прикрывая глаза.
— Яра? — встревоженно спрашивает Егор. Открываю вновь глаза и встречаюсь с синими очами мужчины. Уух, не утонуть бы в этих озерах.
— Влад? Он жив? — Сиплю я, в горле пересохло.
— Да, родная, — заявляет Дубравин, объявившись в поле моего зрения. Жив, здоров и не чихает. — Повезло мне с дочкой, Ярослава, — улыбается, но не так, как раньше. Без ехидства. И взгляд другой. — Ты как себя чувствуешь, дорогая?
— Хреново, — отзываюсь я. — Голова болит. Пить хочу.
— Я сейчас, — подскакивает Берсенев, до этого сидевший и державший меня за руку. Я ничего не имела против его прикосновений, поэтому была разочарована, когда он выпустил мою ладошку. Не хотелось прерывать наш контакт. Вот уже он поднес стакан с водой к моему лицу и осторожно дал испить живительную влагу. Иначе, ей богу, засохла бы.
— Не удивительно, — сказал отец, глядя на нас со стороны. — Такой выброс энергии конкретно истощил тебя. Ты сутки провалялась без сознания.
— Как сутки? — Сделала попытку подняться, но безрезультатно. Голова снова закружилась и рухнула обратно на подушки.
— Девочка, не надо так волноваться, — приглушенно промолвил Егор, я в недоумении уставилась на него. Девочка?
— А ты что здесь делаешь? — Спросила Берсенева.
— Присматриваю за тобой и твоим отцом, — хмыкает, а в глазах ни капли смеха.
— Ну за мной, положим руку на сердце, присмотр не нужОн, — усмехается папка. — Я здоров, как бык, — отвлек на себя внимание Влад, так, что я забыла про вопросы к Берсеневу.
— Вл…отец, — немного сбилась я в начале, но все таки решилась назвать его отцом. Не до гордыни стало, когда осознала, что едва не потеряла родного человека. — Что с тобой случилось? Кто это сделал?
— Я не знаю, — недовольно буркнул родитель.
— Как это? — Возмутилась я. — Что? И ни одной мысли?
— Почему же? — Спокойно ответил Дубравин. — Ясно, что это был привет от Романова. Не пойму только, как он узнал про меня?
— Не смешно ни разу, — говорю я, по очереди переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Описать сможешь человечка, что пырнул тебя?
— Нет, — горестно вздохнул папанька. — Я даже не понял ничего. Зашел только в дом и получил гостинец… И меня это очень бесит! Потому что не понимаю, как и почему я ничего не заметил? Ни сработали ни ловушки. Ничего! Даже Валдай и тот не среагировал.
— Влад, а можно поподробнее про Романова? — Вклинился Егор. — Я не ослышался?
Влад лишь красноречиво посмотрел на него.
— Погоди, ты хочешь сказать, что ты и есть тот его несостоявшийся зять? — Догоняет наконец верную мысль Берсенев.
— Он самый, — соглашается отец. — Ярослава — моя дочь, как ты уже понял.
— Карина была твоей невестой? — Задает очередной вопрос Егор, а я лишь хлопаю глазами, слушая их диалог. Ооо, вот о чем он печётся. Вспомнил свою ненаглядную.
— Какая Карина? — Удивляется Влад.
— Дочь Романова, — недоумевает Берсерк.
— В мое время, у него была другая дочь, — хмурится папка. Я округляю глаза, в шоке глядя на родителя. — Ее звали Марина.
Ха! Марина-Карина! Туго с фантазией у людей. Ох уж эти Романовские дочурки, в печенках сидят.
— Наверно, это младшая, — резюмирует Влад.
— А старшая куда делась? — Отмираю я.
— Не знаю, не интересовался, — сказал отец.
— А я никогда ни о какой Марине Романовой не слышал, — изрек Егор.
— Не удивительно, — задумчиво произнес Влад. — Романовы мастера скрывать свои тайны. И тот скандал замяли, как могли. Марина живет, наверно, где-то заграницей. Туманный Альбион её всегда прельщал.
— Ладно, еще успеем поговорить об этом, — прервал его размышления вслух Егор. — Влад, ты дочку собираешься кормить или как? — Снова удивил меня этот человек.
— О, дружище, точно, — хмыкает папанька. — А ты на что, заботливый? Иди за бульоном.
— Какой бульон, на фиг? — сержусь я.
— Куриный, — поясняет отец.
— Не буду, — отрицательно мотаю головой. — Кашу хочу. Манную.
— Буээ, — кривится Влад, отворачиваясь. Думает, не замечу его реакции. — Егорка, исполняй капризы дамы.
— Сама могу сварить.
— Лежи, Яра, — серьезно сказал Берсенев, пригвоздив меня взглядом к подушке. Ухтыш!
— Раскомандовался, — тихо бурчу под нос, смотря вслед решительно шагавшему парню. — Без комочков, пожалуйста! — Кричу, когда он уже скрывается с виду. — Что он здесь забыл? — Спрашиваю у отца.
— Тебя, — отвечает тот. Ну и как это понимать? Сердито воззрилась на родителя.
— Пап, в чем прикол-то?
— Ни в чем. Ты к Егору слишком предвзято относишься.
— Ты ничего не попутал?
— Если бы, — хмыкает. — Дочь, не нервничай. Так надо.
— Что, значит, надо? — Возмущаюсь. — У меня муж есть, забыл?!
— Где?
— Вот именно, — спохватываюсь я. — Дай телефон. Позвоню ему.
Влад молча протягивает трубку и я по памяти набираю номер. Аппарат вне зоны доступа, вещает женским голосом робот. Изумительно. Тут же накатывает волнение. Макс же со мной вместе был. Значит, и столкнули нас вместе. Неужели? Нет, не может быть. Он умеет плавать. Медленно дышу, успокаивая панику. Чего нервничать раньше времени?
А еще, чувствую себя предательницей. Хороша, тоже мне. Разомлела тут от одного бабника. Совсем крышу потеряла? У меня муж, так что подобрала слюни. Что-что, а изменщицей ты не была и не будешь. Надо прекращать эти опасные маневры одного ловеласа. Носится, как курица с яйцом. Нашелся, блин, благодетель. Ууу!
— О, как тебя заносит, ребенок, — улыбнулся папка, прочитав мои мысли. — Зря. Потом жалеть будешь.
— Что-то я не понимаю тебя, папуля, — упрекаю его. — Что ты предлагаешь мне, а?
— Не пороть горячку, только и всего. Знаешь дочь, Берсерк ведь всю ночь у твоей постели просидел, между прочим.
— Каша готова, — радостно докладывает виновник моих тайных грёз, прерывая наш разговор. Так и хочется зареветь от отчаяния. Зачем? Зачем он тут околачивается и сводит меня с ума?! Что происходит, вообще?! А Влад что задумал?
Я молча смотрю, как Егор приближается ко мне с тарелкой каши наперевес и медленно, но верно закипаю от злости. На него. На отца. На себя. Черт!
— Яра, давай я тебя покормлю с ложечки, — говорит он, присаживаясь рядышком и подносит к моему рту эту пресловутую ложку. Закрываю глаза, считая до десяти. Не, не помогает.