Дверь в дом за нами закрылась. Нахлынула паника. Аватар рассеялся и сознание вернулось в кресло к истинному телу. Я тихо вздохнула и заставила себя подумать о чем угодно другом. «Да, в храмах дела отлично идут, пользы столько. Хорошо, что стала Ловом. Что еще хорошего там было?»
Карн вошел в комнату, я поспешно поднялась и поклонилась.
— Боишься меня?
— Боюсь, — призналась я.
— Кон помешал мне, я сильно огорчен. Тебе лучше порадовать меня сегодня как следует.
Я кивнула.
— Спину?
— Этим закончим.
— Ноги?
— Это было в прошлый раз. У меня есть идея поинтереснее.
Карн отнес меня в подвал и усадил на стол.
— Сегодня ты устроишь мне представление.
Он опустился в кресло, алой энергией притянул с полки духовный нож и вручил мне. Я приняла крупно дрожащей рукой, холодея.
— Нелари, пока меня не было, ты снова плохо себя вела, верно?
— В-вовсе нет.
— Ах, ты уже забыла! Я тебе напомню.
В голове всплыло воспоминание о хозяине скрытого иллюзорным барьером дома. Я неосторожно посмотрела ему в лицо и встретилась взглядами. Какой красивый! Сладкую картинку прервал хриплый вкрадчивый голос:
— Разве это правильная реакция на других мужчин? Вырезай из себя эту дрянь сама, я уже устал.
Я задрожала. «Служительницы молятся мне, а мне кому помолиться, чтобы стало легче?»
— Можешь помолиться мне. Давай-давай, выпускай душу и режь. Прежде чем предлагать мне себя, приведи в порядок.
Я выпустила душу. Совсем прозрачная!
«Так истончилась! И Источник поврежден. Я умру? Совсем развеюсь?»
Но взгляд Карна был все-таки страшнее. Я нашла это воспоминание и дрожащей рукой поднесла нож. Лезвие коснулось, и меня пронзила ужасная боль. Я вскрикнула.
— Больно? Мне тоже больно, когда ты себя непорядочно ведешь. Режь давай, что застыла? — ухмыльнулся Карн.
Сквозь жуткую боль я вырезала криво и косо свое воспоминание и сжала в призрачной руке, трепеща.
— Давай сюда, не пропадать же добру. Мне нравится твоя душа. Хоть какая-то польза.
Я протянула ему дрожащей рукой кусочек. Он принял и съел.
— Сладко, как всегда. И горчинка небольшая, раскрывает вкус. Следующее напомнить, или ты сама?
Я вырезала кусок за куском, пока не забыла все, что не нравилось Карну. Получалось плохо, но ужас помогал справляться. Не знаю, как мне это удалось. Понимала от боли смутно, но страх оказался сильнее. Наконец хриплый голос сказал:
— Зашиться ты своими кривыми руками не сможешь, я помогу.
Карн проглотил последний кусочек и ловко скрепил душу.
— В этот раз поменьше. Молодец, что сдерживаешься. Видишь, не так больно, как в прошлый раз.
— Больно очень.
— Если хорошо приласкаешь меня, дам заживляющее.
Я вернулась в тело и сползла на пол, загибаясь от боли.
— Ну же, если испортишь внешность, я буду недоволен. Давай, раздевайся. Если хорошо помнешь ноги, дам первую ложку лекарства.
Я непослушными руками ослабила шнуровку и стянула платье. Сознание плыло. Даже хуже, чем обычно. Казалось, будто сейчас рассыплюсь на куски. Принялась разминать ноги. В глазах темнело. Ужасно ныло. Почему душа не заживает, как тело?
— Ты точно хочешь вылечиться? Старайся лучше.
Я надавила из последних сил, тронула языком и губами, стараясь не потерять сознание.
— Да, вот так. Держи первую ложку.
Проглотила зелье. Стало чуть полегче. Перед глазами уже не темнело и не плыло, только все невозможно ныло.
— Теперь член.
«Каменный… Почему у него стоит? Ему нравится, что я унижаюсь и загибаюсь от боли?» Промучившись совсем немного, я удовлетворила его и получила в награду еще ложку. Начало клонить в сон. Я поспешно встала и принялась за голову, за шею и плечи.
Карн млел. Глаза закрывались. «Нельзя спать!» Я ласкала его, борясь со сном, как мне показалось, вечность, прежде чем он выдал последнюю ложку. Я выпила и, кажется, сползла прямо на пол.
Я не помнила, что мне снилось. Когда я открыла глаза, слабость осталась. Карн работал за столом рядом, а я валялась на полу, как уснула. Задела ногой, и платье предательски зашелестело. Сердце ушло в пятки.
— Доброе утро, Нелари.
— Д-доброе.
— Готова заработать еще лекарства?
— Угу.
— Мне нужны элькрины для экспериментов.
— Я перед тобой, — отозвалась я.
— Нет, ты уже не годишься, слишком слабая. Отправь ко мне трех своих служителей.
— Я не торгую элькринами.
— По элькрину за ложку вполне нормально. Разве ты не хочешь скорее поправиться? Увидеть Эйрина? Дети так быстро растут, каждый день важен!
— Хочу. Но элькринами не торгую.
— Их все равно украдут. А если отдашь сама, то получишь зелье.
Я промолчала. «Пусть издевается. Я еще не настолько низко пала».
— Как хочешь, сиди без лекарства, — легко согласился он.
Я прикрыла глаза. Слабость. И в сердце ноет. Я плохо себя вела. Снова. Когда же я научусь вести себя хорошо? Еще немного посплю. Может быть, снова увижу эту чудесную рощицу?..
========== 25. Когда я вырасту? ==========
Красный лес был уютным и теплым. Бурые стволы, рыжая листва, доброе солнышко Старого Эрва… Я сидела на затертых досках террасы и вдыхала аромат жасмина от пышного куста рядом. Такой славный сон! Как приятно вернуться в родной дом. Пусть небольшой, пусть потрепанный, но переполненный близкими мне, будто в детстве.
Детство, как хорошо было в детстве!
Сая и Син играли в салки, и так заливисто хохотали, что невольно заслушалась. Рыжие, как папа, милые очень, но растрепанные такие. Хоть бы косы заплели! Но веселые, румяные зато. Кажется, они опять перепутали, кто из них водит, и охотились за остальными вдвоем. Совсем как раньше!
Все разбежались, и они тронули меня. Но это в шутку, я ведь не могла бегать тогда. Просто они проголодались и хотели завершить игру.
— Кто первый на кухню? — предложила новую игру Син.
— Эй, так нечестно! — эхом откликается из-за куста малышка Лия и со всех ног бежит следом.
Мама вышла на крыльцо, удивленно посмотрела на меня, бросилась и прижала к себе.
— Ни! Я так рада! Папу с Гаем не видела?
Я растерянно обняла ее, и поняла, что облик детский, а все вокруг дома расплывается, особенно вдали. Подол у мамы порван, но почему-то не зашила, хотя всегда следила за своим платьем.
«Сказать ей, что мы мертвы? Но это лишь сон, зачем портить его? Или не сон?»
— Нет, мамочка. Думаю, они придут, когда закончат дела.
— Угу, — кивнула она.
Дома так хорошо. Мама сорвала цветы с куста и стала вплетать мне в волосы.
— Такой красавицей растешь…
Братья и сестры вернулись с кухни довольные и сытые. Лая взяла лютню, и другие сонно подпевали. Сая плела косу Син, украшая лентами, а малышка Лия прижалась к маме. Мама обняла ее и погладила по голове.
— Мам, а когда я вырасту?
Я замерла. На глаза навернулись слезы. «Никогда, Лия. Никто из вас никогда не вырастет». Но мама лишь уверила ее:
— Совсем скоро.
А Лая проникновенно запела:
— Ты приходил в ту ночь
И подарил мечты.
Мы были у реки
Ты пел про мир и жизнь.
А утром ты ушел,
Но обещал прийти.
Оставил мне платок
И книгу о любви.
Мама подхватила:
—Я так люблю тебя!
Побудь еще со мной.
Я научусь читать
И убегу с тобой.
Лежу, мечтаю я
И кутаюсь в платок.
А звезды над рекой
Такие, как с тобой.
Я отвернулась, чтобы никто не видел моих слез. «Мамочка, ты прости, но я надеюсь, что папа придет нескоро. И Гай тоже. И Эйр с Ниром. И Ми с Юру. Живите, пожалуйста, живите! А я пока присмотрю за нашей семьей здесь».