— Папочка! — Из дома выскочила Эва, успев нацепить куртку лишь на одну руку. — Я готова! Поехали!
Отец помог девочке застегнуться и, перед тем как попрощаться с Норой, сказал:
— Есть предложение. Ты наработаешься в саду, устанешь, а еще надо обед готовить. Давай поедем сегодня все вместе и где-нибудь пообедаем.
— Поедем! Поедем! Мамочка! Мы так давно нигде не были вместе! — заверещала Эва прежде, чем мать успела что-либо сказать.
Первое ее желание было отказаться, но Эва смотрела на нее такими умоляющими глазами, что язык не повернулся сказать «нет». К тому же ей действительно сегодня страшно не хотелось возиться на кухне.
— Ну что ж, замечательная идея! Поезжайте к своим лошадям, а я пока приведу себя в порядок.
Когда они уже садились в машину, Нора вспомнила, что накануне Дан тоже предлагал провести вечер вместе, но она отказалась. Они же на этой неделе уже встречались, и так не хотелось еще раз оставлять на кого-то Эву. Обед с Клайвом — это ведь не свидание, так что вряд ли Дан обидится. К тому же он вовсе не ревнив.
За прошедшие годы отношения между родителями Эвы приняли дружеские, гибкие и вполне цивилизованные формы. Девочке исполнилось два года, когда Клайв заявил, что ему хотелось бы видеться с дочерью. Вначале Нора отнеслась к его просьбе настороженно, но потом подумала, что, наверное, Эве будут полезны, пусть даже нерегулярные и непродолжительные, встречи с отцом. К тому времени Клайв уже окончил колледж, жил в собственном доме и работал.
Было, конечно, опасение, что, удовлетворив свое любопытство, юный отец потеряет интерес к дочери. Тем не менее Нора посчитала, что она ни в коем случае не вправе лишать его свиданий с ребенком.
Оба решили не прибегать к юридическим методам регулирования отношений отца с дочерью и не стали устанавливать каких-либо жестких правил.
Со временем Нора вынуждена была признать, что недооценила отцовских чувств Клайва. Вначале его свидания с дочерью носили нерегулярный характер. Пожалуй, и не могло быть иначе, поскольку в то время Нора еще жила с родителями, которые относились к несостоявшемуся зятю более чем неприязненно. Они видели в нем соблазнителя младшей дочери и виновника ухода из дома старшей. Последнее простить им было особенно трудно.
Старики искренне любили Эву и до сих пор регулярно посылают ей письма и подарки.
Вскоре Мария вышла замуж за доктора, уехала с ним в Рочестер, что на севере штата Нью-Йорк, и родила там двойню, мальчика и девочку. Не прошло и полугода, как родители продали дом и уехали туда же, чтобы быть поближе к старшей дочери.
— Тебе мы помогли, — сказали они младшей. — Теперь очередь Марии. Если хочешь, поехали с нами.
Но Нора отказалась. Во-первых, она считала, что пора начинать самостоятельную жизнь. Во-вторых, не хотелось увозить дочь от отца.
Клайв настоял на том, чтобы она позволила купить им с Эвой дом. К этому времени он стал управляющим филиалом компании в Нью-Рашель и мог позволить себе такие траты.
— Я хочу сделать это ради дочери, — уговаривал он Нору. — Ты не имеешь права лишать Эву приличных условий жизни только из-за своего желания потешить свою гипертрофированную гордость.
В конечном счете Нора согласилась. Вот тогда-то посещения Клайва и стали более частыми и более продолжительными. Какой прекрасный праздник они устроили девочке, когда той исполнилось пять лет! Отец купил фотокамеру, чтобы девочка и ее подружки могли видеть себя на снимках. Когда гости разошлись, Нора отправилась на кухню мыть посуду, а Клайв с Эвой устроились на диване и стали еще раз рассматривать полученные из экспресс-сервиса фотографии. Девочка от восторга громко визжала, хлопала в ладоши, и отец радовался вместе с ней, глядя на ребенка влюбленными глазами. Потом, отложив фотографии в сторону, они уселись прямо на полу и играли во все подаренные в тот день игрушки до тех пор, пока Нора не сказала, что девочке пора готовиться ко сну.
Посадив дочку в ванну, она вернулась в гостиную и стала собирать разбросанные везде обрывки оберточной бумаги, коробки из-под игрушек и сами игрушки.
— Купание закончено? — спросил Клайв.
— Нет, она еще в ванне. Эва теперь моется сама. Я только слежу за этой процедурой.
— Слушай, перестань суетиться со всем этим мусором. Садись отдохни. Я все уберу.
— Спасибо.
Нора аккуратно сложила все подарки в шкаф и устало опустилась в кресло.
Вошла Эва, порозовевшая от горячей воды, держа в руках огромного, почти с нее ростом, плюшевого кролика, подаренного ей отцом.
— Ты почистила зубы? — спросила Нора.
— Ррр… — продемонстрировала свои белоснежные зубы девочка. — Мамочка! Положи меня спать.
— Хорошо, дорогая, — ответила, зевая, Нора, чувствуя, что не в силах оторваться от кресла.
— Давай я ее провожу, — предложил Клайв. — Мама устала. Идем!
— Ладно, — протянула ему руку Эва. — Только ты должен будешь почитать мне на ночь сказку. Хорошо?
— Хорошо, хорошо. Ты мне скажешь какую?
Они вышли. Нора закрыла глаза и даже не заметила, как заснула. Очнулась, когда Клайв тихо произнес ее имя. Она увидела его улыбающееся лицо рядом со своим. Он стоял, оперевшись руками на подлокотники кресла, низко наклонившись над нею.
— Когда ты спишь, ты удивительно похожа на Эву, — с нежностью в голосе произнес он.
— Девочка спит?
— Уже минут десять, а до этого мы прочитали сказку.
— Надо же, заснула, как провалилась!
— Ты спала, причем так сладко, что у меня родилось искушение разбудить тебя классическим методом, так, как мужчины будят женщин среди ночи.
Сказав это, Клайв испытующе взглянул на Нору. Та почувствовала, как у нее забилось сердце, но вслух высказалась с некоторым отстраняющим безразличием:
— Ты правильно сделал, что воздержался. В ответ получил бы не менее классическую пощечину.
Клайв выпрямился, засунув руки в карманы, но от кресла не отошел.
— Это почему же?
— Я не привыкла, чтобы меня будили…
— Поцелуями? — подсказал Клайв.
— Неожиданными или нежеланными поцелуями.
— А каким бы был мой? Неожиданным или…
— И тем и другим, — мгновенно отреагировала Нора.
Она встала, давая понять, что разговор окончен. Он грустно посмотрел ей в глаза и спросил:
— Ты ненавидишь меня?
— С чего ты взял? — поразилась Нора. — Конечно нет. За что мне тебя ненавидеть?
— Я разбил твою жизнь, не так ли?
— Моя жизнь вовсе не разбита. Просто она сложилась не так, как мечталось.
— Все-таки правду говорят, что женщинам всегда труднее. Мужчина может в любой момент просто повернуться и уйти.
— Ты собираешься именно это проделать?
— Нет, что ты!.. Мое предложение жениться на тебе остается в силе. Если ты передумаешь, дай мне только знать.
Нора отрицательно покачала головой. Ради дочери тот, конечно, пойдет на любые жертвы, но подобный мотив не обеспечит надежной основы для счастливого брака.
— Нет, пусть все остается как есть. Ты и так уже сделал больше, чем я ожидала. Купил нам замечательный дом, в котором Эве так хорошо.
— А тебе? Тебе хорошо?
— Когда хорошо моей дочери, хорошо и мне. В чем дело, Клайв? У тебя проблемы с женщинами?
— Почему ты так думаешь? — с обидой в голосе пробормотал тот.
— Считай, что заговорила моя интуиция, — пожала плечами Нора.
Конечно, после Марии у него были девушки, и не одна. Пару раз он сам, случайно обмолвившись, называл их по имени. Однажды она позвонила в его офис, чтобы прояснить вопрос, связанный с оформлением права собственности на дом. Секретарша ответила, что босс занят.
— У меня личный вопрос, — пояснила Нора, но не назвалась.
— О, так это Терри? — Голос женщины заметно потеплел. — Одну минуту. Он ждет вашего звонка.
Прежде чем Нора попыталась исправить ее ошибку, в трубке послышался ласковый и в то же время нетерпеливый мужской голос.
— Терри! Здравствуй, дорогая! Извини, что…
— Это я, Нора, — поспешила она прервать его излияния.
— Нора? — удивился голос Миссис Фрейзер сказала…