— Я почти здорова, — заверила ее Нора. — Большое вам спасибо за дочь. Вы так выручили меня!
— Ваша Эва — просто золото, а не ребенок, — проговорила добрая женщина. — А мистер Клайв Хартли! Какой обаятельный мужчина! Вы просто счастливица.
Нора не могла сдержать улыбки. По-видимому, Клайв обладал способностью завоевывать симпатии всех женщин, вне зависимости от их возраста.
Вечером, как раз в тот момент, когда Нора раздумывала над тем, что приготовить на ужин, снова позвонил Клайв.
— Ничего не готовь, — распорядился он. — Ужин беру на себя. Есть какие-нибудь пожелания?
Ну что можно взять на дом? Чипсы или пиццу? Ни то ни другое не вдохновляло, и Нора вежливо сказала, что ей ничего не хочется, а если и хочется, она не знает что…
Клайв превзошел все ожидания. Он принес прекрасный ростбиф и тушеные овощи, которые Нора и Эва ели с большим аппетитом. Опустошив первым свою тарелку, Клайв отодвинул ее и стал наблюдать, как едят его женщины.
— Вы довольны? — не смог удержаться он, чтобы не напроситься на похвалу.
— Чудесно! — воскликнули те в один голос.
— Спасибо тебе большое, — добавила Нора. — Честно говоря, мне так не хотелось возиться у плиты.
— Как насчет фруктового торта?
— Я уже сыта, а вы с Эвой ешьте.
Она встала и взяла было тарелку, чтобы положить ему кусок торта, но Клайв перехватил ее руку и сказал:
— Пожалуйста, сиди. Я все сделаю сам.
Было забавно смотреть, как Клайв старательно играл роль заботливого хозяина дома. Он положил торт себе и дочери, а когда тарелки опустели, усадил Нору на диван и вместе с Эвой занялся наведением порядка на кухне. Еще раньше он зажег камин, и теперь Нора, удобно устроившись у огня, наслаждалась ощущением тепла и покоя.
Зазвонил телефон. Эва взяла трубку и со словами «одну минуту» передала ее матери.
— Надеюсь, тебе получше? — услышала она голос Даниила.
— Да, спасибо. Я чувствую себя неплохо.
— Может быть, завтра пообедаем вместе, чтобы отметить твое выздоровление?
— Завтра, наверно, слишком рано, — заколебалась. Нора. — Как насчет среды?
— Хорошо, в среду так в среду.
— Не знаю только, с кем мне оставить Эву. Неудобно снова просить миссис Шелдон. Может быть, удастся сговориться с одной девочкой, живущей напротив.
— Я мог бы попросить Синтию, — предложил Дан. — Возможно, без нас девочки скорее найдут общий язык.
Наверное, он прав, подумала Нора, преодолев внутреннее сопротивление.
— Пожалуй, стоит попробовать, — сказала она вслух, но про себя решила пока ничего не говорить Эве о своих планах.
— Ты о чем задумалась? — спросил вошедший Клайв. — Что-нибудь случилось?
— Да нет, все вроде в порядке, — улыбнулась Нора, очнувшись от раздумий. — Что делает Эва?
— Готовит уроки. Я обещал ей помочь. Тебе сейчас ничего не нужно? Может быть, отвести тебя в спальню?
Нора настороженно взглянула на Клайва, но поняла по его глазам, что никакого тайного умысла он не имел.
— Спасибо, но мне больше не нужна помощь. Я посижу немного здесь, посмотрю телевизор.
— Хорошо, но я все равно должен задержаться. Эва хочет, чтобы я уложил ее спать.
— Ты так добр к ней. Послушай, а ты никогда не хотел…
И замолчала, не зная, тактично ли спрашивать о таком.
— Не хотел что? — удивился ее нерешительности Клайв.
— …иметь настоящую семью. Хорошую жену, много детей.
Подойдя к камину, Клайв подложил дров и стал не торопясь помешивать угли.
— Так вот для чего тебе потребовалось замужество с Даниилом? Ты сама хочешь того, что называешь настоящей семьей.
— И что в том удивительного? — осторожно спросила она.
— Удивительно не это. А то, что ты отваживаешься на брак не столько сообразуясь с душевным чувством, сколько заранее стремясь, так сказать, к итогу семейных отношений.
И, обгоняя возможные возражения, Клайв добавил:
— Ведь мы с тобой могли бы иметь и детей, и то, что ты называешь настоящей семьей.
Слова были сказаны спокойно и взвешенно, а ударили как электрическим током. К изумлению Норы, на услышанное отреагировало ее тело. Да, это была реакция чисто физиологического свойства. Она почувствовала, как ее бросило в жар. Моментально взмокло все тело, напряглась грудь. А тут еще и мозг услужливо высвободил из каких-то тайников памяти картину десятилетней давности. Он, молодой красавец с горящими глазами и чуть хрипловатым от возбуждения голосом, спрашивает ее, совсем еще юную и неопытную: