Этот человек, Вилбур Сострадающий, потихоньку двигался вперед. Сжимая рукоятки, Джон Исидор мало-помалу ощущал, что образ гостиной, в которой он находится, постепенно исчезает. Старая мебель и стены отодвинулись в никуда; он больше не воспринимал их. Как всегда, он оказался в другом мире, с унылым серым небом и грязно-коричневой землей. Он перестал быть зрителем карабканья старика — теперь его собственные ноги медленно переступали по гравию и камням. Теперь он чувствовал под ногами острые грани камней, вдыхал едкую дымку местного воздуха, неба этого чужого мира, который с помощью эмпатического ящика охватил его восприятие.
Он перенесся туда привычным и в то же время загадочным путем. Произошло его физическое и ментальное слияние с Вилбуром Сострадающим. Это случилось со всеми, кто сейчас держался за рукоятки своих эмпатических генераторов на Земле или одной из колонизированных планет. Джон Исидор ощущал присутствие всех этих людей, и в его сознание влился поток их мыслей.
Их — и, разумеется, его — занимала одна единственная цель — слияние сознаний. Слияние направлялось сценой на склоне холма, подъемом и его необходимостью. Шаг за шагом, почти неощутимо, но путь к вершине преодолевался. «Выше и выше, — думал Джон, а под ногами шуршал гравий. — Сегодня мы поднялись выше, чем вчера, а завтра…» Он, составная часть Вилбура Сострадающего, поднял голову, измеряя взглядом оставшееся расстояние. Конца не видно, нет, это слишком далеко. Но вершина будет покорена.
Брошенный в него камень ударил в руку, и он почувствовал боль. Он повернулся; мимо пронесся еще один камень, не попав в него. Камень ударился о другой камень, и звук заставил его вздрогнуть. Кто это? Он всматривался назад, в пройденный путь, стараясь отыскать обидчика.
Старый противник постоянно держался на краю его поля зрения. Он, или они, преследует его и до самой вершины не оставит в покое.
Он вспомнил вершину, неожиданно выровнившуюся тропу. Кончился подъем, началась другая часть пути.
Сколько раз это уже бывало с ним? В памяти сливались прошлое и будущее. Все, что он уже успел испытать, и все, что в конечном счете испытает, — все сливалось и превращалось в момент настоящего, когда он стоял и потирал ссадину на руке. «Боже, — устало подумал он. — Разве это справедливо? Почему я должен стоять здесь и меня что-то мучит, а я не могу понять, что или кто это?»
В следующий момент всеобщий хор голосов внутри него, всех тех сознаний, что слились с ним, развеял ощущение одиночества.
«Вы тоже почувствовали», — подумал Джон.
— Да, — ответили голоса. — Камень ударил нас по левой руке. Было чертовски больно.
— О'кей, — сказал он. — Надо подниматься вверх.
Он снова двинулся вперед, и все присоединились к нему. Джон вспомнил: когда-то, задолго до проклятия, в первой, счастливой жизни все было по-иному. Его приемные родители, Френк и Кора, обнаружили его плавающим на резиновом спасательном плотике у берегов Новой Англии. Или это было на побережье Мексики у города Тампико? Сейчас он не помнил таких подробностей.
Детство его было безмятежным. Он любил животных, и одно время даже мог оживлять мертвых зверюшек. Он жил в окружении жуков и кроликов. Было ли это на Земле или в колониях — Джон забыл. Но он помнил убийц, они арестовали его как урода, отклонившегося от нормы больше, чем любой специал. После этого все изменилось.
Местное законодательство запрещало использовать способность возвращения жизни. Они предупредили его об этом, когда ему исполнилось шестнадцать. Он еще целый год втайне занимался этим, заходя в еще сохранившиеся леса, пока какая-то старуха, которую он даже не знал и никогда не слышал о ней, не выдала его.
И они — убийцы — без согласия родителей облучили радиоактивным кобальтом уникальное образование в его мозгу, и он погрузился в другой мир, о существовании которого и не подозревал. Это была глубокая яма, заполненная трупами и костями, и у него ушли годы, чтобы выбраться оттуда. Исчезли ослики и лягушки, самые милые ему существа, остались только расчлененные трупы: здесь — безглазая голова, там — обрывок руки.
Наконец, птица, попавшая в тот мир умирать, объяснила ему, где он находится. Он погрузился в мир мертвых и не сможет выбраться оттуда, пока все останки вокруг не станут вновь живыми — животными и людьми. Джон стал частью круговорота веществ этого мира, так что пока они не воскреснут, ему тоже не выйти отсюда.