Сколько времени длилась эта часть круговорота, он не знал. Собственно, ничего не происходило, потому что время измерять было нечем. Но в конце концов на костях наросла плоть, пустые глазницы заполнились хрусталиками глаз.
Защелкали восстановившиеся клювы; у новых ртов, глоток и пастей прорезался голос.
Возможно, причиной тому был он сам.
Вероятно, восстановился экстрасенсорный узел его мозга, быть может, шел какой-то естественный процесс. Теперь он вместе со всеми начал путь наверх, но потерял их из виду и теперь бредет один.
Но одновременно он ощущал их присутствие в себе; как — этого он не мог понять.
Исидор сжимал рукоятки генератора эмпатии, испытывая незабываемое ощущение: будто в свое тело он вобрал все живые существа. Потом он нехотя отпустил рукоятки. Как всегда, «это» должно было кончиться. К тому же рука болела и кровоточила — камень оставил глубокую ссадину.
Он осмотрел руку и неуверенным шагом направился в ванную, чтобы промыть ее. Исидор уже не впервые получал раны, находясь в слиянии с Вилбуром Сострадающим. Некоторые люди, особенно пожилые, даже умирали, достигнув вершины холма. «Смогу ли я еще раз пережить все это? — спросил он себя, промывая ссадину. — Может случиться сердечный приступ. Лучше бы я жил в центре города, там есть доктора и эти электрические машины, а здесь, в пустынном месте, слишком рискованно».
Но он знал, что снова пойдет на испытание. Так всегда бывало и раньше. Так поступали почти все люди, даже пожилые и слабые физически.
Он вытер ранку бумажной салфеткой и вдруг услышал приглушенный звук включенного телевизора.
«В доме есть кто-то еще», — испугался Исидор. Это было настолько дико, что он не мог поверить. «Но это чужой телевизор, я ясно чувствую вибрацию пола, а мой выключен. Телевизор стоит на нижнем этаже. Я больше не один».
Джон Исидор осознал, что в доме появился новый жилец, занявший одну из пустующих внизу квартир совсем близко к той, в которой жил сам, — второй или третий этаж, не ниже. Он начал лихорадочно размышлять.
Что нужно делать, когда появляется новый жилец? Зайти как бы случайно и что-нибудь спросить? Он не мог припомнить ничего похожего, с ним такого еще никогда не случалось. Люди уезжали, эмигрировали, но никто никогда не приезжал!
Джон решил, что нужно ему что-нибудь отнести: стакан воды или еще лучше молока, да — молока или муки, а хорошо бы яйцо, точнее его заменитель.
Заглянув в холодильник, он отыскал пачку маргарина сомнительной свежести и, захватив ее, испытывая радостный подъем, ощущая, как лихорадочно бьется сердце, направился вниз. «Надо сохранять спокойствие, — убеждал себя, — чтобы никто не догадался, что я недоумок. Если он увидит, что я ненормальный, то не станет со мной разговаривать. Так было всегда. Интересно, почему?»
Он быстро зашагал по коридору.
3
По дороге на работу Рик Декард вместе с толпой остановился поглазеть на витрину одного из самых крупных в Сан-Франциско зоомагазинов. В центре застекленной витрлны длиной в целый квартал, в прозрачной клетке с подогревом содержался страус. Рик смотрел на страуса, а страус глядел на него. Табличка свидетельствовала, что птица недавно прибыла из зоопарка в Кливленде. Это был единственный страус на Западном побережье.
Полюбовавшись на страуса, Рик еще несколько минут мрачно изучал ценник, а потом продолжил путь к зданию Дома Правосудия на Ломбард-стрит и обнаружил, что опоздал на работу на четверть часа.
В тот момент, когда он отпирал дверь своего кабинета, его окликнул инспектор полиции Гарри Брайант, его начальник, рыжеволосый, с оттопыренными ушами, в плохо сидящей форме, но всегда замечающий все вокруг, что имело хоть какую-то ценность.
— Встретимся в девять тридцать в кабинете Дейва Холдена. — Одновременно он пролистал пачку скрепленных зажимом листков тонкой бумаги.
— Холден, — сообщил он, — лежит в госпитале «Маунт Сион». — Он снова зашуршал бумагами. — Ему пробило позвоночник выстрелом лазера. Парень будет лежать там, по крайней мере, месяц, пока не приживется органопластическая секция позвоночника.
— Что же с ним случилось? — воскликнул пораженный Рик.
Еще вчера главный охотник за андроидами из их департамента был абсолютно здоров и в конце рабочего дня, как всегда, помчался на аэрокаре домой, в престижную густонаселенную часть города в районе Ноб-хилла.
Брайант что-то пробормотал насчет сбора в полдесятого в кабинете Холдена и ушел, оставив Рика у двери.